В 1928-1929 гг. летом Пришвин уезжал в деревню за сорок километров от Сергиева Посада (Загорска). В его дневниках несколько раз встречаются записи о «туземцах», местных ребятах, которые наблюдали за жизнью Пришвина и членов его семьи через окна.

Занавесок на окнах тогда в пролетарском СССР не было — вот еще, материю тратить.

22 августа 1928 г.

Туземцы. Виснут у нас на окнах по вечерам и наблюдают, как мы едим: если кто-нибудь из нас засмеется, там внимательный учитывающий глаз: «значит и они смеются». Я лег в кровать, поставил лампу на стол и начал читать. Слышу шепот… (шепчутся удивленные, что я лег без подштанников).

24 августа 1928 г.

Все пять окон моего дома вечером я закрываю газетами, и все-таки на всех окнах виснут ребята: одни находят какую-нибудь щелку смотреть, других удовлетворяют долетающие до них отрывки разговора. Они при этом ведут себя так тихо, что забываешь о наблюдателях своей жизни. Только бывает какому-нибудь очень скучно станет висеть на окне, ничего не видя и не слыша, он решается похулиганить и сухим пальцем по влажному стеклу проводит с таким резким звуком, что мы вскакиваем, в тот момент он рушится, со всех окон все рушатся и бегут в темноте.

И это не маленькие, это незанятые парни около двенадцати лет от роду. Их много в каждой деревне теперь, потому что земледелие в Московском Полесье (и западной части центр. пром. области) маленькое, раньше такие парни в отходе учились ремеслу, теперь традиция порвалась, отцовское ремесло заброшено, фабрика не забирает, и они на бабьем положении, то есть занимаются земледелием, которым раньше занимались одни женщины, продолжая им свое домашнее хозяйство. Глядя на этих парней, я часто вспоминаю и тех висящих бесполезно на отцовских шеях ребят, которые год готовятся в ВУЗ и осенью возвращаются «срезанными» к отцам возмущенными до крайности: экзамен выдержали, а места не нашлось (в этот сезон в Политехническом из 100 человек принималось два).

15 августа 1929 г.

Мы пили чай. Ребята тесно в окнах смотрели на нас, не моргая, раскрыв рты, дышали слышно. Если мы смеялись, то они оставались серьезными, потому что даже наш смех был для них совсем посторонним, непохожим на их обыкновенный смех… Они рассматривали нас, как ученый в микроскоп инфузорий. Нельзя рассердиться на это, прогнать, это будет не понято.

Пролетарии всех стран — соединяйтесь! И ликвидируйте крестьянство как класс, ибо крестьянин — мелкий частный собственник, а значит, он постоянно будет порождать буржуазию. Правда, жрать после ликвидации крестьянства придется шестеренки и табуретки, но то такое. Ничо, зерно в Америке у буржуев купить можно будет, главное — ни в чем не отступать от единственно верной теории Марсизма-Лунизма.