В 1970-1980-х годах в СССР началась повальная люмпенизация пролетариата. Да и не только пролетариата она коснулась. Люмпенизация сопровождалась ростом преступности, хулиганства и пьянства.

Резко выросло количество брака на заводах. К работе все стали относиться спустя рукава. (Я сам потомственный пролетарий, слесарь-инструментальщик 5-го разряда, и работаю на авиационном заводе более 25 лет). Если ещё в 60-х годах довольно массовым явлением были пролетарии, которые стремились окультуриться, то уже в 70-х годах промышленные кварталы городов СССР наполняются шпаной и гопотой из советских пролетариев.

И вот эта шпана и гопота начала терроризировать добросовестных рабочих на своих предприятиях. Появились советские луддиты. Рассказывал мне о советских трудностях внедрения в производство станков с ЧПУ один почтенный технолог, некогда работавший на Днепропетровском агрегатном заводе. Вот что он мне рассказал:

Внедрение станков с ЧПУ в производство не пошло, так эта авантюра и не удалась. Тогда я его спросил, что станки наверное были плохие? Оказалось, что не только в станках было дело, даже импортные станки плохо пошли. Даже гидрокопировальные 16К20М долго не работали. Их часто даже не распаковывали. Просто ставили на склад (как и станки с ЧПУ 16Б16Т1).

Почему? Обыкновенно дело было так – приходит человече, который может работать на 16К20М, и начинает выполнять по 2-4 нормы. Старожилам, стоящим за универсалами – это, естественно, не нравится.

Во-первых, они не умеют за такими станками работать, а значит, сей тип пришел забрать их работу.

Во-вторых, повышение планов выработки – это никому не нужно. Да еще и нормы порежут.

Ну и в результате мужички собираются всем цехом – и ломают станок. Наждака в гидравлику насыпят – и станок на свалку.

Человече, который мог на новом станке работать, бывало, мог и телесно пострадать, могли всей толпой побить или того хуже – “случайно” током убивало, или кирпич на лестнице падал на голову. Таких рабочих-“выскочек” просто выживали.

Приходили станки с ЧПУ 16Б16Т1 – и не проходило и недели, как в станках выгорала почти вся электроника. И причины были непонятны. Было полное впечатление, что на станки действует электромагнитный импульс как от ядерного взрыва.

Потом открылось, что рабочие просто портили станки. Невыгодно им было их внедрение.

Всё делалось просто – брали катушку зажигания и несколько плоских батареек по 4,5 вольта, открывали шкаф с электроникой и подавали импульс в 10КВ от катушки на платы и разъемы – и в станке выгорала вся электроника .

К сожалению, примерно такая ситуация была практически везде. ЧПУ удавалось внедрить только там, где без них просто невозможно было обойтись, и в новых, создаваемых с нуля производствах и цехах, в основном в оборонке (какая-никакая, но производственная дисциплина там была и есть). Кроме того, за порчу оборудования на оборонном предприятии сразу бы первый отдел и КГБ уцепились бы, и луддит-вредитель был бы сразу вычислен и отправлен сидеть на зону, и надолго.

Луддиты и в СССР, оказывается, были, хотя об этом принято умалчивать. В советское время работяги, нередко бывало, ломали автоматизированные линии с целью сохранения заработков. Причем в брежневское время попытки молодых инженеров натравить на саботажников и вредителей из рабочих кровавую гебню (юридическая база-то была, да ещё какая суровая) сталкивались с противодействием парткома. Как же – “рабочий класс”, а ты кто?

Но чем кончил СССР – известно.

Средняя Азия и Кавказ

Вся Средняя Азия и Кавказ сидели на прямых и косвенных дотациях из бюджета Союза. Отказ от дотаций Средней Азии – это примерно по уровню 1990 года только прямых субвенций на 4,8 миллиарда рублей можно сэкономить и не менее 5 миллиардов косвенных.

Кроме того, была ещё и такая вещь, как завышение цен на местную продукцию. Всего на начало 80-х годов, наверное, экономии от сброса “регионального балласта” до 15 миллиардов в год получалось бы.

Конечно, завышение цен на местную продукцию было не только в Средней Азии, но там оно было особенно велико. Кроме того, очень не малая часть производимой в Средней Азии и на Кавказе продукции была откровенным браком. За который, однако, платили реальные деньги.

С “продукцией” из Средней Азии я сам мало сталкивался, а вот дерьмо из Закавказья я наверное до конца своих дней помнить буду. Про продукцию из Закавказья вообще можно много рассказать – ну, например, армянские станки – сразу в лом (да и тбилисские станки – родные братья армянским), продукция армянского абразивного завода – абразивные круги – все кривые и косые – шпиндели всех шлифовальных станков от них разваливались, потом месяц их чини.

Расскажу о них более подробно. Это был ужас какой-то – из 80 штук кругов 400*40*12798А 25з.С-1 и Ст-1 армянского производства ни один нельзя было отбалансировать на планшайбе. Смещение оси от внешнего диаметра 400мм к оси диаметром 127 мм достигало более 15 мм. Но это не всё, эти круга были собственно не кругами, а другой, неведомой геометрам, фигурой. Мало этого, они были вдобавок косые, с одной стороны толщина была примерно 35мм, а с противоположной – более 45 мм. Да еще плохой замес абразивной смеси приводил к разноплотности и разнотвёрдости кругов.

Конечно, их пробовали ставить на станки, но от таких кругов шел почти сплошной брак деталей. Шпиндели шлифовальных станков просто разваливались от таких кругов. Эти абразивные круга сухариками на планшайбе шлифовального станка отбалансировать было совершенно невозможно.

Мне поручали в этих кругах сверлить победитовым сверлом отверстия и заливать в них припой для балансировки – и тем самым добиться хотя бы нормальной балансировки абразивного круга. Сверлилось по 5-6 отверстий. И с каждым армянским кругом я возился целый день или больше. Пока однажды такой круг 400Х40Х127мм не разорвало в станке по просверленным отверстиям, тяжело ранив при этом рабочего. После этого все эти круга со склада увезли на помойку.

Самыми страшными в работе, обслуживании и ремонте, за мою более, чем 25-летнюю работу, зарекомендовали любые станки Армянского (Ереванского) завода, любого типа, вида и любой модели. Настоящий кошмар слесаря-ремонтника. “Запчасти” от одного станка никогда не подходили для другого, этой же модели и близкого года производства. Расточка под валы и шпинделя была всегда кривая. Дефекты литья чугуна практически в каждом 2-ом (недоливы, трещины, раковины и проч.)

Обработка всех поверхностей чрезвычайно неряшливая и кривая. Реально, новые станки списывались в металлолом, иногда даже и не извлекаясь из транспортной тары. Им оформлялся 90% износ. Все попытки заставить их работать кончались чередой постоянных и непрерывных ремонтов, переделок и доделок. У меня на работе как-то привезли армянский токарный станок, так он за неделю потерял все передачи кроме трех. И еще хорошо, когда при поломках армянских станков без травм и увечий обходилось.

Столь же плохим качеством отличалась и станочная оснастка Агдамского завода. ЛЮБАЯ, без исключений! И станки и оснастка этого завода ранее всегда красились в яркие, синезелёные (“химические”) цвета. К этой категории, но не многим лучшего исполнения, относятся Ленинаканские и Кироваканские станки. Даже те станки, которые в Армении, Грузии и Азербайджане выпустили после войны – были хламом ничуть не лучше тех, что делали там-же в 70-80 годах. Кстати, чугун станин армянских станков послевоенного выпуска очень мягкий, пористый.

Армян всегда давали “в нагрузку”. Потому что добровольно никогда никто их не брал! На десяток Одесских или Иркутских всегда впихивали два-три “армянина”. Ещё в советское время армянские аферисты и их покровители “забавлялись” тем, что крепили на свои станки шильдики других заводов СССР и выдавали свою продукцию за продукцию завода Коммунарус например или Одесского завода.

Практически на всех армянских станках к номеру типа станка прибавляли букву П. Буква П означает, что станок прецизионный, повышенной точности. Т.е. на станок ставятся подшипники более высокой точности, повышенная жесткость станины и направляющих, все узлы делаются по более жестким допускам и посадкам, точность изготовления деталей станка выше, и к этому прибавляются разные опции, повышающие точность станка.

Станки повышенной точности стоили в несколько раз дороже, вот армяне и штамповали букву П.

На нашем заводе в начале 80-х годов пытались запустить новый электроэррозионный станок армянского производства – ничего не получилось.

Грузинские люминесцентные светильники – гасили при помощи огнетушителя.

Армянские электролампы – брак сплошной.

Армянские электролитические конденсаторы – кошмар.

Армянские двигатели – их не распаковывая отправляли на свалку, потому что в некоторых не крутились валы, а в некоторых тупо не было подшипников.

Армянкабель – на сто метров кабеля по пять-десять коротких замыканий.

А еще были армянские микросхемы… Хорошо помню, что когда плата станка ЧПУ не работала, то прежде чем в нее лезть осциллографом – смотрели на наличие на микросхемах Ереванского логотипа в виде прямоугольной спирали. Если находили, то меняли микросхему – и всё обычно исправлялось! Пришедшие на наш завод новые станки с ЧПУ сперва разбирали, вытащив все платы, затем находили армянские “чипы”, их выпаивали, впаивали нормальные микросхемы – и только после этого ставили все платы на место и запускали станок. Птому что поломка оснастки, инструмента и брак деталей из-за отказов армянских “чипов” много дороже выходили.

Жаловаться по гарантии было бесполезно.

Когда приходила на монтаж новая ЭВМ (СМ4, СМ1420, СМ1425), то ее всю разбирали, со всех плат выпаивали армянские микросхемы и меняли на любые другие того-же типа. До тех пор, пока в платах стояли армянские “чипы”, время работы до аварии не превышало одного часа.

Ещё были термопринтеры, в механике которых все подшипники были качественно заполнены смазкой пополам с металлическими опилками.

Еще помню такую историю, как где-то в конце 80-х на компьютерной конференции в ДК ЗВИ попросил слова для сообщения товарищ, и сообщил, что Ереванский завод прекратил выпуск дисководов. После секундного осмысления весь зал встал и приветствовал новость овацией!

Не случайно советский министр электронной промышленности Колесников как-то в Госплане на совещании не подумав брякнул – “Южнее Ростова электронной промышленности быть не должно”. Его потом по партийной линии разбирали за аполитичные взгляды.

Микроавтобусы ЕРАЗ – двери на ходу отваливались.

Автомобили Колхида – по дороге за ними запчасти собирали.

Грузинские осциллографы – так вот их откалибровать вообще нельзя было, их сразу утилизировали.

Армянские тиски, не распаковывая, отправляли в инструментальный или ремонтно-восстановительный цех, там их собирали как из конструктора, доводили до ума, и только после этого отправляли на склад.

Азербайджанские и армянские электролитические конденсаторы – взрывались или текли во время работы, у нас ремонтник станков ЧПУ без глаза остался из-за их продукции.

Можно много таких примеров привести. Это всё при застое расцвело пышным цветом.

Какой был смысл в существовании подобного рода “производств”, зачем переводить деньги и ресурсы на ветер? Какая такая кооперация предприятий, если поставщики поставляют брак или восьмой сорт продукции?

Что толку от того, что на наш завод были поставщиками прикреплены из Средней Азии и Кавказа предприятия – а их “продукцию” приходилось за них или переделывать, или просто выбрасывать. От рекламаций толку никакого, хоть кол на их голове теши. Вот план-то они выполняли на более чем 100%, и деньги реальные и премии они получали за свою дрянь. Смысл было поддерживать существование подобные производства в союзных республиках из средств СССР?

Руководство СССР вполне сознательно обирало русское население, чтобы перекачать полученные ресурсы для поддержания и “развития” национальных окраин СССР. Результатом такой политики стал паразитизм национальных окраин, а не их развитие. Они жили на средства, которые не заработали. Например, закупочные цены на одну и ту же сельскохозяйственную продукцию в РСФСР были намного ниже, чем на национальных окраинах.

В республиках Кавказа и Средней Азии была сплошная коррупция и трайбализм. Местное руководство смотрело сквозь пальцы на производимый местными заводами брак в том числе и по этим причинам. Система распределения дотаций всё равно не давала этим предприятиям обанкротится.

В Средней Азии только та промышленная продукция была приличной, которую делали нетуземные руки, а всё остальное было дерьмо дерьмом. За все 40 послевоенных лет всем союзным министерствам и ведомствам так и не удалось получить в Средней Азии кадров нормальных промышленных рабочих из туземцев. Неужели кто-то думает, что положение с инженерно-техническими кадрами из туземцев там было лучше? Зачем нам инженеры из туземцев, которые дробь на дробь поделить не могут? А это было типовой ситуацией в ВУЗах Средней Азии.

И рабочих, и инженеров для заводов Средней Азии до 1991 года приходилось завозить из России и Украины.