Американцы постоянно говорят о намерении России по окончании украинского наступления атаковать самой. В несколько более размытом (но, тем не менее, не вызывающем сомнений) виде такие прогнозы можно услышать и от российских политиков и экспертов (не всех, но части).

Я сам неоднократно писал и говорил о том, что России было бы выгодно воспользоваться несомненной слабостью Украины в момент окончательного провала её наступательных потуг и попытаться разгромить ВСУ в одной стратегической операции на левом берегу Днепра, после чего добивание украинской государственности окажется вопросом короткого времени, которое понадобится войскам на прочёсывание местности и подавление последних очагов сопротивления на пространстве от Днепра, до западной границы.

При этом и я, и другие отечественные эксперты и политики, говорящие о наступлении, всегда отмечали, что не может идти речь о наступлении ради наступления. Мы не должны, не можем и не будем повторять украинский опыт. Должны сложиться обстоятельства, которые позволят осуществить крупную наступательную операцию малой кровью и в короткий срок. В противном случае, если оно из двух условий (малая кровь и короткий срок) не будет выполнено, мы рискуем столкнуться с контригрой противника и попасть в сложную политическую ситуацию (как внутриполитическую, так и внешнеполитическую).

Как же нам, обычным гражданам, наблюдающим за развитием кризиса при помощи публикаций СМИ и официальных коммюнике, определить, что благоприятные обстоятельства для наступления сложились, а затем, что оно началось (если начнётся)?

Первое. Должно наступить окончательное истощение ВСУ. Определить наступление этого момента можно будет по следующим признакам:

• прекратятся массированные атаки ВСУ на всех направлениях, возникнет устойчивая тенденция к закреплению на достигнутых рубежах (а там, где они будут иметь невыгодную конфигурацию, к частичному отходу на исходные позиции) и переходу к обороне;

• ротация украинских войск на передовой практически остановится, поскольку резервы будут исчерпаны, а выведенные на восстановление соединения будут нуждаться в масштабном восстановлении боеспособности;

• в истощённых подразделениях, находящихся на передовой, наступит упадок духа, что выразится в резком увеличении добровольно сдающихся в плен;

• интенсивность огня украинской артиллерии резко снизится, начнут экономить снаряды. При этом, если у Украины сохранится запас дальнобойных ракет и беспилотных аппаратов дальнего действия, на какое-то время возрастёт интенсивность ударов по дальнему российскому тылу, включая попытки массированных налётов дронов на Москву и аэродромы стратегической авиации (чтобы отвлечь внимание российского общества и властей от ситуации на фронте, заставив заняться защитой тыла). Впрочем, ракет надолго не хватит, если они вообще у ВСУ к тому времени будут.

Второе. Российская армия постоянно прощупывает противника на предмет окончательного перехвата инициативы. Когда на всём фронте или на большей его части сложится такая же ситуация, как на купянском направлении, где ВС РФ хоть и медленно, но безостановочно наступают, продавливая фронт и заставляя противника перебрасывать резервы с других направлений, станет понятно, что «пациент созрел». Окончательным сигналом к тому, что фронт ВСУ готов к обвалу станет потеря в течение одной-двух недель двух-трёх таких ключевых центров, как Купянск, Лиман, Северск, Часов Яр, Авдеевка, Марьинка, Угледар, Большая Новосёлка, Орехов, зачистка островов на Днепре в районе Херсона и захват плацдарма на правом берегу.

Подчеркну, что совсем не обязательно ждать пока падут все указанные пункты. Достаточно трёх случаев за две недели, чтобы понять, что фронт держится на честном слове и обвалится при первом же серьёзном толчке. У Украины просто не хватит резервов заткнуть две-три (и больше) масштабные дыры во фронте.

Третье. Необходимое внешнеполитическое обеспечение.

На данном этапе в Азиатско-Тихоокеанском регионе быстро нарастает военная напряжённость между Китаем и США. Обе стороны постоянно проводят учения с задействованием всё большего количества кораблей и самолётов. США привлекают к учениям всё более крупные контингенты своих союзников. Россия, пользуясь случаем, заставляет Вашингтон реагировать всё более резко.

Не задавались вопросом: зачем Тихоокеанский флот жжёт солярку в ходе совместных с Китаем учений небольших групп кораблей «по отработке взаимодействия»? Понятно, ведь, что в случае начала боевых действий Россия политически поддержит Китай, но не вступит в войну на его стороне немедленно. А если бы и вступила, то у ТОФ и китайских флотов разные задачи в разных районах Тихого океана. Более того, у нас на флоте почти нет боевых офицеров, свободно говорящих по-китайски. Возможно, у китайцев с русским языком несколько лучше, но война — не дружеское застолье, команды должны отдаваться внятно и пониматься однозначно. И война не учения, на каждый корабль переводчика не назначишь.

То есть, взаимодействовать флоты будут на стратегическом, а не на тактическом уровне. Так зачем учения по отработке тактического взаимодействия? Затем же, зачем и недельная поездка Ким Чен Ына по России с длительными переговорами с Путиным и Шойгу и с осмотром всех военных «достопримечательностей» Дальнего Востока. Это военно-политическая демонстрация. Даже понимая, что это простая демонстрация, США должны на неё отвечать. Так же, как мы периодически бываем вынуждены отвечать на американские демонстрации. Иначе можно подорвать международный авторитет страны и потерять доверие к правительству на внутриполитической арене.

Отвечают американцы всегда одинаково — увеличением количества своих и союзных вымпелов вблизи чувствительных точек Китая, а также тайваньско-филиппинскими провокациями в спорных зонах. На это вынужден реагировать уже Китай. Количество противостоящих войск с каждой стороны увеличивается, напряжённость растёт. В какой-то момент США окажутся не в состоянии оказать своим европейским союзникам серьёзную поддержку в случае их конфронтации с Россией — все свободные ресурсы будут связаны на китайском направлении. Оперативно прекратить конфронтацию и высвободить ресурсы для европейского ТВД не получится: США опасаются, что Китай воспримет таковое действие как проявление слабости и атакует Тайвань в тот момент, когда американские и союзные эскадры будут приближаться к собственным постоянным местам базирования, после чего оперативно собрать их вновь в районе сосредоточения будет невероятно сложно.

В свою очередь готовые к военному противостоянию с Россией Польша и Прибалтика вряд ли решатся на авантюру, не имея за спиной США. Другие союзники по НАТО их не поддержат, а без поддержки Прибалтика в принципе не в состоянии оказать серьёзное сопротивление, польская же армия не закончила развёртывание новых соединений (которые должны увеличить её численность в полтора-два раза), довооружение и перевооружение. В таком состоянии как сейчас держать фронт от Клайпеды до Черновцов в одиночку Польша не может.

Соответственно, на какой-то период Россия получает свободу рук на украинском направлении. Москву будут пугать войной, но вряд ли решатся на конфронтацию за пределами ограниченных по времени и пространству провокаций.

Четвёртое. Условия могут сложиться какие угодно, но для принятия решения о масштабном наступлении необходима воля высшего руководства РФ. Как мы узнаем, что очередная победа на фронте не частный успех какого-то соединения или объединения, а начало большого стратегического наступления?

Во-первых, за 12–48 часов до начала стратегического наступления с новых территорий и из приграничных районов старой России начнёт поступать информация о массированном передвижении войск. Наш народ, сколько ему не талдычь про военную тайну, не упустит случая снять колонну на свой телефон и выложить в социальную сеть, сопроводив каким-нибудь духоподъёмным текстом. Даже если не будет роликов, то всё равно социальные сети будут пестреть сообщениями очевидцев, что войска движутся по всей прифронтовой и приграничной зоне.

Дело в том, что российское командование очень экономно расходует резервы (явно готовя их к решению более актуальных задач, чем пассивное уничтожение ВСУ, добросовестно разбивающих всё новые бригады о нашу оборону). Если ВСУ постоянно проводят ротации целых бригад, теряющих боеспособность в попытках прорвать оборону ВС РФ, то российское командование предпочитает значительно дольше держать в первой линии одно и то же соединение, меняя на передовой только батальоны одной и той же бригады. Такой подход возможен, поскольку потери российской стороны на порядок меньше, чем потери украинкой.

Но резервы же где-то находятся. Они же не в воздухе растворились. Между тем, несмотря на все старания ВСУ, им уже более полугода не удаётся накрыть расположение российских войск. То есть, мощные резервы в прифронтовой зоне есть, но их, в то же время, нет. Что это значит?

Это значит, что войска рассредоточены вдоль всех оборонительных линий, а также на всю глубину прифронтовой зоны. Но для того, чтобы начать наступление, их надо собрать в один, или несколько, ударных кулаков. Выдвигаться в районы сосредоточения перед атакой они будут в последний момент (скорее всего в последнюю ночь), чтобы противник не успел среагировать и нанести по ним упреждающий ракетно-артиллерийский удар. Такую массу войск сложно не заметить, а значит информация о массовом передвижении обязательно попадёт в социальные сети, только реагировать противнику будет уже поздно.

Во-вторых, наступление должно начаться массированной артиллерийско-ракетной и авиационной подготовкой. По своему размаху она должна будет превысить всё, что мы видели на протяжении СВО и не ограничится одной ночью, а продолжиться и на следующий день, и в последующие сутки, возможно с более низкой интенсивностью.

Кроме того, такая подготовка будет иметь одну особенность. Удары будут наноситься не только по портовой и энергетической инфраструктуре, местам расположения войск, артиллерийским позициям, аэродромам и позиционным районам ПВО. В первую очередь под удар массово попадут коммуникации. Не обязательно мосты, а если мосты, то возможно не все и не сразу, но узловые железнодорожные станции, важные магистрали, пересечения ключевых дорог и т. д. Причина — надо будет максимально затруднить противнику манёвр резервами на левом берегу. Подчеркну, не переброску с правого берега на левый (эти не должны успеть вовремя и только увеличат количество пленных), а именно манёвр главными резервами ВСУ, которые уже сосредоточены на левом берегу. При этом, мосты в Запорожье могут под удар и не попасть. Город настолько близок к фронту, что быстрый неожиданный прорыв даёт шанс мобильным группам захватить мосты целыми.

Если все эти предпосылки сложатся в одну мозаику — это и будет свидетельством того, что стратегическое наступление ВС РФ, призванное завершить СВО, началось. Если же не сложатся, то опция уничтожать украинский ресурс, находясь в обороне, от нас никуда не денется. Но выбор в пользу пассивной обороны (вполне применимый к уничтожению ВСУ) несёт серьёзные внешнеполитические риски, так как отдаёт нашим противникам глобальную стратегическую инициативу. Поэтому лучше бы условия для стратегического наступления и быстрой победы сложились.

PS. Ищенко, оказывается, еще и военный тактик и стратег в одном флаконе.