В 1980-х годах американский фотограф Барбара Нитке работала на съемочных площадках порно в Нью-Йорке. Параллельно с рекламными кадрами она снимала закулисье порноиндустрии. Эти фотографии стали основой книги «Американский экстази». Барбара рассказала о днях, когда порнозвезды были яркими и запоминающимися, а производственные бюджеты — большими.

На протяжении 80-х годов я снимала рекламные кадры для производителей хардкорного порно в Нью-Йорке. Это был конец так называемой золотой эпохи порно, и мне казалось, что этот киномир — просто идеальное место для того, чтобы фотографировать.



Мой бывший муж в 70-х годах спродюсировал порнофильм «Дьявол в мисс Джонс». Когда в 1982-м он задумал делать сиквел, я попросила устроить меня на съемочную площадку фотографом. В то время фотография являлась для меня просто хобби, но мне было интересно посмотреть, как снимают порно.



Постановщиком фильма был популярный в то время порнорежиссер Анри Пашар. Ему понравилось, как я снимаю, и он стал приглашать меня на все свои картины. С самого начала я поняла, что у меня есть редкая возможность сделать арт-проект, показывающий закулисье мира порно, — рассказать, как выглядят порнозвезды, когда камеры выключены.



Мы снимали на настоящую 35-миллиметровую пленку, использовали кинокамеры, о которых в сегодняшнем порно и не слышали. На площадке всегда находилось около 20 человек. Много внимания уделялось сценарию, актерскому мастерству, освещению, звуку, монтажу — всем аспектам настоящего кинопроизводства.

Мы жаловались на условия работы, но в конечном счете они не особо беспокоили большинство из нас. Мы мечтали о нашей будущей славе, о том, как мы станем известными художниками, режиссерами и продюсерами.



Для некоторых актеров и членов съемочной команды порнография была всего лишь способом рассчитаться с долгами. Для других — ступенькой в карьере (например, режиссера). Некоторые звезды порно сами по себе становились брендами: у них получалось монетизировать свою известность, в то время как другие работали в течение года или двух, а потом бросали.



Но каковыми бы ни являлись наши мотивы, для большинства из нас порнография была сродни работе в офисе. Мы трудились по 12-16 часов в день, нам платили мало, а съемочные площадки превращались в пекло из-за киношного света и отсутствия воздуха в помещении. Мы использовали любую возможность, чтобы вздремнуть. Работа на съемке порно так же скучна, как и любая другая работа, — за исключением нескольких моментов в день, когда происходило что-то захватывающее, смешное или сюрреалистичное. Для меня порнография была бесконечным фейерверком тех противоречивых эмоций, которые я постаралась отобразить в моем закулисном проекте.



Моей любимой актрисой была Ванесса дель Рио — огромная звезда в конце 70-х и начале 80-х годов. Я любила ее, потому что она не воспринимала себя слишком серьезно и потому что ей действительно нравилось быть сексуальной женщиной. В какой бы сцене она ни снималась — она блистала, от нее было невозможно оторвать глаз. Не думаю, что такая звезда в порно еще появится.



Я слышала упреки от женщин по поводу моей работы, но гораздо чаще они проявляли интерес и расспрашивали меня о том, как все выглядит. Мне кажется, женщинам проще поговорить о порно с другими женщинами. А вот мужчины, наоборот, неохотно задают вопросы: они боятся меня оскорбить и не хотят показывать, насколько им интересна эта тема.



У меня смешанные чувства по поводу объективации женщин в порнографии. Большинство мужчин падки на женское тело, а многие женщины наслаждаются силой своей внешности. Другие женщины находят это поверхностным и неприятным, они хотят, чтобы их оценили на более глубоком, эмоциональном уровне. Но иногда мне кажется, эти женщины не понимают, что мужчины также хотят более глубоких эмоций. Я за то, чтобы в обществе тему порнографии и объективации могли обсуждать более открыто и без обвинений между мужчинами и женщинами.



Были девушки, которые искренне наслаждались съемкой. Они доминировали в каждой сцене так, что парни были просто ходячими фаллоимитаторами, реквизитом, подчеркивающим неимоверную красоту девушек. Я восхищалась такими актрисами и любила наблюдать за ними. Другие девушки выглядели безнадежно униженными и потерянными, как раненые сироты, державшие в руках член парня. Я гордилась удачным кадром, но не могла не чувствовать себя виноватой из-за того, что способствую деградации этих девушек. Чувство стыда грызло меня целый день.



Оглядываясь на то время, я думаю, что мне нравилось быть частью порноиндустрии из-за всех этих безумных эмоций, которые я испытывала. После этого обычная жизнь казалась слишком скучной.



Я не так много знаю о том, что происходит в порно сейчас, так как в начале 90-х все производство перенесли в Лос-Анджелес, а я осталась жить в Нью-Йорке. Мне было бы интересно провести пару месяцев на площадке, чтобы посмотреть, как там обстоят дела, и поснимать.



Насколько мне известно, порно сегодня ориентировано на заполнение небольших ниш: потребителю достаточно подумать, что он хотел бы увидеть, — и, скорее всего, об этом уже сняли порно. Много мизогинии и сцен, больше похожих на экстремальную акробатику. При этом запрос на подобное идет со стороны покупателей: производители порно не делают фильмы, которые никто не хочет смотреть.



Думаю, что за все эти годы зрители подустали от поддельных стонов и истеричных оргазмов. Если я правильно помню, тенденция перехода к любительскому порно началась еще в конце 1980-х годов. Это просто заложено в человеческой натуре — желание увидеть натуральный секс, а не фальсификацию. Всем интересно знать, как другие занимаются сексом.