Однажды, в далёком 1977 году, июньским днём в верховьях реки Колымы на территории Магаданской области, не покладая рук и не жалея сил бравые товарищи с лопатами и не менее бравые сотоварищи рабочие бульдозеристы из старательской артели под звучным названием «Знамя», расчищали площадку для промывки золота во имя светлого, великого и прекрасного будущего советского коммунизма [1].

Так один из бульдозеристов, чьё имя теперь запечатлено в анналах истории как имя первого человека в стране, который нашёл первого и целого мамонтёнка, заступил в ночную смену разгребать завалы. На очередном заходе в объект расчистки, разбирая завалы глыб, он случайно зацепил ножом бульдозера труп этого самого мамонтёнка [2]. Вовремя заметив, что он откапал нечто удивительное, попавшее в свет фар тёмным силуэтом не то коровы, не-то падали какой-то, он остановился и решил осмотреть данную находку.

Подумывая спустить её в отвал, как делал с подобной животиной до этого, он набирался сил покинуть свой служебный транспорт. «Всё, что не мамонт – то падаль не интересная» — именно так думал данный гражданин в тот день [2]. Естественно, что падалью могла быть древняя лошадь, товарищу знать было не дано.Как говорится лошадь не мамонт не вымрет.

В то чудесное время люди особо не задумывались о глубоких вещах происхождения каких-либо групп животных, но зато были более честными и менее алчными. Потому скрывать обнаруженное или обогащаться за счёт таких находок никто даже и не смел думать: их либо просто выкидывали, либо их отдавали учёным.

Справедливости ради стоит отметить, что, несмотря на некоторые варварские, казалось бы, вещи по утилизации всего того, что не похоже на слонов и носорогов, люди той эпохи всё же стремились помочь развитию науки и помогали учёным в их деле, в отличие от нашего времени, где в большей степени всё расхищается и продаётся [5].

Так наш герой, которого к слову звали Анатолий Владимирович Логачев, наконец-то спустился из кабины своей машины и подошёл к тёмному силуэту мёртвого тела животного. Недолго думая, он потрогал это тело руками и почувствовал, что местами оно было покрыто мягкой шерстью, которая явно не принадлежала известным ему животным [2]. Поскольку было темно и разглядеть нормально находку Анатолий не смог, то он решил оставить тело неизвестного животного до утра и уехать на своём бульдозере прочь.

Вернувшись утром к находке, он увидел голову слонины, торчавшую из остатков льда и быстро сообщил о находке всем своим товарищам по цеху. Таким образом благодаря начальным действиям простого рабочего, в конечном итоге новость о мамонтёнке долетела до директора

Магаданского северо-восточного комплексного НИИ академика Николая Алексеевича Шило, который в свою очередь возглавил исследовательскую экспедицию по спасению ценнейшего экспоната.

Первой на место обнаружения находки вылетела бригада из трех ученых — А. Ложкиной, Ю. Шумиловой, и Э. Титовой, и с помощью сил рабочих артели в течение недели они смогли окончательно освободить слонёнка из плена льда. После этого учёные перевезли его в холодильную камеру Магаданского института [1;2;3]. Мамонтёнка назвали незамысловато: Димой, в честь одноимённого ручья, впадающего в Киргиляхскую реку [4]. Потом были отобраны пробы из места захоронения животного с целью реконструкции мира,

в котором оно жило, хоть и не долго, да и само животное также изучалось [1]. Изучение места, которое послужило «усыпальной колыбелью» для бедного древнего детёныша хоботного, открыло миру интересные особенности захоронения. Так, оказалось, что место, где покоился Дима находилось в древнем галечнике, который толстым слоем покрывал скальное дно долины Киргилях. В долине не нашлось места речным отложениям, зато массивно и величественно лежал приблизительно семиметровый пласт сплошного неокатанного щебня с глинистым заполнителем.

Грязь и щебень образовывали общую массу, пронизанную сплошными стенами мощных жильных льдов. Все эти особенности захоронения показывали, что данная геолокация формировалась в холодное время. Сейчас ледяные жилы растут гораздо севернее, в тундровой зоне у Ледовитого океана.

Однако мамонтенок лежал не в самой ледяной жиле. Он находился в стороне от нее, на глубине всего двух метров, а сам лед в стенках мамонтовой «колыбели» был прозрачным. Был он прозрачным и между ног мамонта. А вот задом Дима лежал прямо на щебне с грязным льдом.

Эти сели пронизывали всю грязевощебневую толщу, что означало, что они не могли расти в теплое и влажное время. Дальнейшие исследование местности в стороне от «колыбели» Димы подтвердили эти данные обнаружением погребенного во льдах леса, который учёные нашли в одном из раскопов [3]. Перед их взором, возникнув из многовековой тьмы, показались свежие, густо пахнущие смолой, пни и стволы лиственниц. От их стволов в целых пять ярусов отходили добавочные корни.

Так всегда борется лиственница с поднимающейся мерзлотой. Замерзнут нижние корни — она дает следующий ярус корней в новой накопившейся почве. Учёные сделали вывод, что за время жизни одних и тех же деревьев, почва накапливалась как минимум пять раз. А по количеству годовых колец на спилах деревьев лиственницам на момент смерти было всего по 120—150 лет. Данная находка показывала, что осадки накапливались с чудовищной скоростью и в конечном итоге не позволили деревьям выжить. Их, как и Диму, надежно сберегла вечная мерзлота и их так же, как и его, засыпало грязью и щебнем [3].

Казалось, что мамонтенок, сам того не желая, угодил в объятия грязевых масс, но на вопрос, они ли сгубили мамонтёнка, ответа не было. Поэтому хоть как-то пролить свет на этот вопрос могло лишь исследование его бренного тела и реконструкция облика географического региона, в котором и обитал наш маленький мохнатый друг и его более крупные лохматые родичи.

Во времена последнего ледникового периода, но не последнего в современной ледниковой эре [6], Северный Ледовитый океан был покрыт сплошными льдами, а влажный воздух не поступал в районы, где обитали мамонты. Поэтому в регионе, где обнаружили мамонтёнка, как и всюду на Севере, было сухо.

Не тундра, а бескрайние высокотравные степи простирались в Арктике [2]. И шли сюда с низовьев Колымы, помимо стад бурых мохнатых мамонтов, и дикие горбоносые лошадки, а также и мощные сибирские бизоны, чьи кости теперь находят в вечномерзлой колымской земле.

Шла сюда и мать мамонтенка Димы, а следом за ней шёл и сам Дима. В пользу гипотезы о длительных походах животного свидетельствует шерсть на его ногах, которая была яркой и рыжей, но уже изрядно обтоптанной. Были обтоптаны и его ступни, а сам мамонтёнок по виду был больным и слабым.

Об слабости мамонтёнка свидетельствует и его полный прямой кишечник и сморщенный желудок [2]. По-видимому, мамонтенок некоторое время перед смертью не ел, зато до этого ел вволю, что собственно является характерным признаком для больных животных. Дальнейшие исследования тела мамонтёнка показали, что у него была также ранена нога. Предполагается, что незадолго до своей гибели мамонтёнок поранил ногу и отстал от остального стада, хромая и страдая от сильного заражения паразитическими червями [7]. Он мог свалиться в яму-мочажину, которая в результате селевых потоков позже быстро наполнялась водой и грязью [1], или он мог сначала умереть от голода [7], а уже потом провалиться в яму и быть в последствии заметённым слоем грунта и дёрна, сползающего по склону [1].

Мы не можем сказать этого наверняка, однако мы точно можем утверждать, что все трагичные обстоятельства, выпавшие на долю бедного мамонтёнка, оказались для него фатальными. Больной и истощённый, мамонтёнок в конечном итоге замёрз и утонул в естественных консервантах, которые создал климат той эпохи.

Степень сохранности туши оценивается как почти 100 %. Значит, смерть Димы происходила в эпохе очень сухого климата, с сухим и жарким летом и сухой морозной зимой [2]. Прижизненную массу тела мамонтёнка оценили в 100кг, отталкиваясь от роста мамонтёнка, который в холке равнялся приблизительно в метр высоту [1]. Его возраст на момент смерти оценивается в 6—7 месяцев. Сама смерть случилась по разным оценкам от 13 до 40 тысяч лет назад [1]. Кожа, внутренности и мягкие ткани мамонта прекрасно сохранились. Мягкие ткани и органы были извлечены. Шерсть также сохранилась, а при дальнейшем бальзамировании, можно сказать, пропала полностью, при этом и цвет мамонтёнка стал очень чёрным [1].

Таким образом, Дима после изучения СВКНИИ и консервации наконец-то обрёл покой. Его отправили самолетом в Ленинград и сейчас этого мамонтёнка Вы можете увидеть в Зоологическом Музее при Зоологическом Институте РАН в городе Санкт-Петербурге.