Когда упоминается какая-нибудь страна Африки, то большинство людей сразу же представляет себе этакую «целину», населенную едва ли не полудикими племенами темнокожих аборигенов, находящихся по уровню общественного, экономического и технического развития на уровне едва ли не неолитической революции. А потому утверждение о том, что африканская Эфиопия в XIX веке смогла разгромить европейскую Италию, повергает граждан в культурологический шок.

Остатки императорского дворца Эфиопии построенного в 18 веке.

Как же «отсталой» Эфиопии удалось победить европейскую страну? Начать стоит с главного: отсталость – это понятие не только растяжимое, но и относительное. Безусловно Эфиопия – это вам не какая-нибудь Франция, Швейцария или Великобритания. Но это далеко и не какие-то аборигены.

Да, в XIX веке Эфиопия относительно Европы действительно была отсталой страной в отношении общественно-экономического развития. В Старом Свете почти везде торжествовал капитализм, в то время как в Эфиопии был старый-добрый феодализм. Это накладывало отпечаток, в том числе и на техническое развитие африканской страны. Но все же не делало ее дикой.

Храм Святого Георгия. Эфиопия. 13 век.

А потому, когда речь заходит об ополчении и армии Эфиопии, не нужно себе представлять ватагу в набедренных повязках с луками и копьями. В страну активно лезли державы Европы. Далеко не только Италия, но еще и Великобритания, а также Франция и Россия. В конце XIX века в «отсталой» Эфиопии при императоре Менелике II появился телефон и телеграф, начинается строительство железной дороги, появилось электричество.

Конечно, все перечисленное не было на тот момент достоянием широкой общественности. Однако, прогресс не наступает за один день. И все это происходит как раз на фоне сначала войны с англичанами, а потом с итальянцами.

Император Эфиопии Менелике 2.

Собственно, Итало-эфиопская война случилась во многом потому, что Эфиопия была одной из немногих стран африканского континента, которая смогла за столетия сберечь свой суверенитет от европейских «цивилизаторов». Италия, которая опоздала к разделу Африки пыталась исправить это, получив хоть какую-то колонию на континенте для себя.

Нужно ли говорить, что эфиопам подобные намерения не понравились? И вот с декабря 1894 по октябрь 1896 «смугляши» и «бледныши» сражались друг с другом на фоне африканских пейзажей. Апофеозом противостояния стала битва при Адуа.

Эфиопский рисунок битвы при Андуа. Что-то копий тут меньше, чем ружей.

На всяких там «википедиях» пишут о том, что эфиопов было от 73 до 100 тысяч человек, против 17.7 тысяч человек у итальянцев. Однако, интересуясь военной историей не первый день, могу с уверенностью сказать – это скорее всего брехня из итальянских источников. Почему проиграли? Ну, так нас же гордая сотня, а их вон сколько! Шапками закидали! Скорее всего, если бы итальянский корпус в 17.7 тысяч человек понял, что ему противостоит НАСТОЛЬКО превосходящий числом контингент, то никакой битвы при Андуа просто бы не было. Итальянцы не самоубийцы же.

Итальянцев были по кускам.

Тем более, что они прекрасно знали о том, что противостоять им будут не дикари с палками, но об этом чуть позже. Скорее всего силы были более-менее сопоставимыми, что не исключает наличия численного превосходства за детьми Африки. Это предположение подтверждают данные потерь. У эфиопов они ниже, чем у итальянцев, но все-таки не кратно ниже: 3 886 убитых против 5 042 убитых по данным современных немецких исследователей или 10 тысяч убитых и раненых против 15 тысяч убитых и раненых по данным советских исследователей.

Это указывает, что битва была напряженной. Будь у эфиопов 100 тысяч человек и останься победа за ними, то никаких даже 3 тысяч убитых с их стороны просто бы не было. Разгром был бы мгновенным, а потери были бы минимальны относительно итальянцев.

Русский посол и военный специалист в Эфиопии Николай Степанович Леонтьев со своим чернокожим оруженосцем.

Больше численности интересен только состав армий. В корпусе Ореста Баратьери, помимо итальянцев, были и эфиопы, набранные из местных племен. В свою очередь в войсках императора Менелика II, помимо эфиопов, были французские и русские добровольцы преимущественно из числа кубанских казаков. Последними командовал Николай Степанович Леонтьев.

В Эфиопии он не только дипломатические отношения устанавливал и растения коллекционировал, но и занимался организацией эфиопской армии, такая вот «отсталая» Эфиопия схлестнулась с Италией. Кстати, в Эфиопии Степан Леонтьевич был назначен генерал-губернатором округов Уба и Бако, где вместе с другими бледнолицыми братьями создал Общество по эксплуатации Экваториальных провинций Эфиопии.

Редки пример когда африканская страна победила.

Собственно, сражение при Адуа произошло 1 марта 1896 года. Итальянские войска двигались тремя колоннами. Эфиопы, пользуясь знанием местности, поставили итальянцам ловушку. Каждая из трех колонн была разбита по отдельности. Причем для окружения и разгрома последней потребовалось 10 часов. Наиболее ожесточенные бои также шли с третьей колонной.

В заключение еще несколько слов о материально-технической части. Безусловно, армия Эфиопии не была вооружена по последнему слову техники и «племенные воины» в ее составе с луками и копьями действительно были. Но огнестрельного оружия у эфиопов тоже хватало. Начать стоит с главного – с пушек. Итальянцы приволокли с собой 56 орудий разного калибра. У «отсталых» эфиопов было 42. Даже если они и были похуже, то 42 пушки – это все равно 42 пушки. А учитывая, что друзьями африканской страны были Россия и Франция, то скорее всего это были не самые плохие пушки.

Наконец, в войне против Италии участвовало 8 провинций страны. Каждая из них поставила людей, пушки, лошадей и оружие. Если верить эфиопским записям, то в собственности провинций на момент начала войны было: в Шоа – 25 тысяч винтовок, Бэгемдыр – 9 тысяч винтовок, Годжам – 8 тысяч винтовок, Харар – 15 тысяч винтовок, Тиграй – 6 тысяч винтовок, Волло – 6 тысяч винтовок, Семиен — 8 тысяч винтовок, Ласта – 6 тысяч винтовок. Такие вот луки с копьями.

источник