Этот материал к 30-летию журнала написал Дмитрий Мендрелюк, первый главный редактор и основатель издательского дома «Компьютерра». С разрешения Дмитрия, публикуем его полный текст.

Сегодня для меня лично относительно знаменательный день. Ровно 30 лет назад вышел из печати первый номер газеты «Компьютерра».

«… уровень челенджа был таким, как если бы сегодня у меня возникла идея построить свой собственный флот атомных ледоколов»

Тогда, 30 лет назад, это не казалось ни какой-то значимой датой, ни даже знаковым событием, которое определит многое в моей жизни.

Тогда это было просто «еще одним приключением» в ряду неожиданной лавины событий и перемен, свалившихся на меня за очень короткое время — параллельно с этим событием я был занят еще в нескольких, не менее интересных активностях, которые могли бы сыграть не менее важную роль в моем будущем.

При том — все это сразу со студенческой скамьи, без всяких перерывов на «осмотреться и подумать». И «Компьютерра» какое-то время даже не выглядела для меня какой-то самой важной среди других бизнес активностей.

Во-первых, я продолжал входить в совет директоров самой первой в СССР товарной биржи, в котором оказался по какому-то дикому стечению обстоятельств, собственной гиперактивности и собственной же рафинированной наглости, основанной на полном незнании реалий и непонимания сложности происходивших вокруг процессов. Тем не менее это был просто волшебный период в окружении умнейших людей нашего времени под чутким руководством Юрия Милюкова и Георгия Васильева.

Во-вторых, я продолжал развивать свое малое предприятие, которое (возможно — самое первое в падающем Советском Союзе) продолжало заниматься заказными маркетинговыми исследованиями рынка, что казалось многим абсолютной дикостью в тогдашнем вихре торговле всех и всем. Тем не менее клиентами у меня были крутые американские компании, вроде 3М или Digital Equipment (DEC). Все это обещало приносить неплохие деньги и в будущем.

В-третьих, я подписал договор о маркетинговом обслуживании со своим любимым футбольным клубом — «Спартаком», и для меня это был даже не бизнес. Это был какой-то рафинированный праздник души: даже если просто перечислить тех, с кем мне посчастливилось тогда общаться в рамках этого праздника: Федор Черенков, Игорь Нетто, Николай Петрович Старостин, Николай Озеров… Ну и еще некоторые инициативы по созданию бизнесов по мелочи.

Вот в таком контексте «слабоумия и бизнес-отваги» появилась очередная идея по выпуску собственной газеты. Просто для понимания. При том, что журналистику, верстку, издание или там распространение я не знал ровным счетом ничего. Ноль. Прописью.

Но уровень челенджа был таким, как если бы сегодня у меня возникла идея построить свой собственный флот атомных ледоколов. Ни знаний, ни умений, ни средств на это. Но идея же такая крутая. Для человека, выросшего в СССР — просто фантастическая, потому как на подкорке было записано, что пресса — один из важнейших атрибутов государства и только государства. Как армия, граница, энергетика или промышленность.

Но вот получилось то, что получилось. Как-то само вырулилось в лидеры ИТ прессы в стране и принесло много счастья, приключений и великих людей нашего времени вокруг тебя. На целых 20 лет.

Благодарности

У меня не получилось найти прямо сейчас физически сам первый номер, но я хорошо помню, что на первой странице там был материал об открытии офиса Microsoft в России во главе с Бобом Клаффом, перешедшим туда из Нантакета (кажется, что Clipper тогда был даже популярнее продуктов Майкрософта). Автор — Владимир Митин. Один из 3-4 человек, из которых тогда и состоял коллектив «Компьютерры».

Я сейчас не хочу описывать те события подробно (об этом чуть ниже), но очень хотел бы поблагодарить всех, кто в те или иные моменты был вместе со мной на этом сложном, но в целом веселом пути создания газеты, а потом и журнала (журналов). От главных редакторов до технических сотрудников.

Хотел бы упомянуть тех, кто делал это вот прямо с самых первых шагов: Владимира Митина, Елену Шашенкову, Гамлета Маркаряна. Конечно же Женю Полоновского (RIP), с которым делали первый номер фактически вдвоем. Или тех, кто проработал рядом со мной все эти почти 20 лет. Прежде всего Дениса Викторова или того же Гамлета.

Отдельно хотел бы еще раз поблагодарить Славу Улендееву: тогда, в 92-м он практически единственный, кто безоговорочно поверил в идею и реально помог ее реализации.

«…все время ловишь себя на том, как важен контекст описываемых событий»

Вообще, конечно, умом понимаешь, что все это заслуживает отдельного и чуть более подробного описания. На уровне книжки.

И пару лет назад я даже поддался такому порыву и начал набрасывать первые главы такой хронологии. «Набросал» глав 10-15 за пару недель отпуска, сдерживая себя и не уходя в подробности, но потом как-то отпуск взял верх и я это забросил. Идея была даже не в выпуске книжки, а в выкладывании каждой главы в хронологическом порядке и с обязательным привлечением к комментированию написанного тех, кто был рядом или непосредственно участвовал в событиях. Так сказать — взгляд на описываемые события со стороны, что, при известном мне количестве слухов и легенд об этих процессах, только расцветило бы описание хронологии.

Одной из проблем такой условной книжки является то, что там все время ловишь себя на том, как важен контекст описываемых событий (Майкрософт, например, на момент выхода первого номера, имел штат в 11 человек, оценивал число ПК в стране в полтора миллиона, из которых только 15% работало под Windows 2/0). И как важны люди, которые окружали меня (и оказывали огромное влияние) в то время. Борис Нуралиев и Ольга Дергунова, Сергей Мацоцкий и Левон Амдилян, Максим Селиванов и Андрей Чеглаков, Tagir Yapparov и Анатолий Карачинский, George Pachikov и Давид Ян, Михаил Мишустин и Евгений Бутман. Всех не перечислишь.

Я даже понял, что каждому из них надо будет посвятить отдельную часть текста. Попробовал написать такую часть о Борисе Нуралиеве — получилось около 20 тысяч знаков, полноценная глава.

Так что когда-нибудь соберусь и напишу. А пока — вот глава из написанного 2 года назад, частично относящаяся к тем событиям 30-летней давности. Она не редактированная, написана телеграфно, но тем не менее.

Создание «Компьютерной секции» и немного про Московскую Товарную Биржу

… Предыдущая глава закончилась тем, что я оказался на Московской Товарной Бирже под опекой Милюков Юрий, умнейшего и милейшего человека (с которым мы, к огромному моему сожалению, очень редко встречаемся), физика-ядерщика, философа и одного из тех людей, кто очень серьезно повлиял на меня в этой жизни как на человека.

Московская Товарная Биржа очень сильно отличалась вообще от всех остальных бирж, которые в тот год плодились как грибы. Для остальных причина была банальна и проста — на дворе стоял СССР и все, что можно было регулировать, регулировалось Госпланом СССР, включая отпускные цены на продукцию советских же заводов и фабрик. А цены эти, к тому времени, уже не имели практически ничего общего с теми ценами, которыми оперировал рынок.

Одна из отдушин из этой системы называлась «кооперативы» и прочие Центры научно-технического творчества (молодежи), создававшиеся, как ни странно, все больше при райкомах комсомола и откуда выросло немало будущих российских олигархов.

Второй отдушиной были биржи — там предприятия могли напрямую продавать свою продукцию по очень рыночным ценам. Автомобили, сырье, мебель — все было в дефиците и цены на все очень разнились между официальными и рыночными. Одной из тупиковых ветвей этого процесса было создание самими же министерствами собственных «карманных» бирж, но там, судя по всему, рулили сиюминутные интересы и долго это не продлилось.

Реальной же «второй силой» на этом рынке была Российская Товарно-сырьевая биржа, лицом которой активно выступал Константин Боровой (и немного — молодая Хакамада. И еще Толя Левенчук, будущий автор Компьютерры, с которым я познакомился именно в те времена).

Так вот, ключевая разница между РТСБ и МТБ была в том, что первая «ковала деньги не отходя от кассы», монетизировала любую, даже самую далекую от биржевой логики идею и конвейерно продавала места участников биржи, позволявшие торговать на ней.

МТБ же была заточена на то, чтобы создать правильную, «классическую» товарную биржу (так я впервые, еще в 1991 году попал в Америку в составе небольшой группы руководителей биржи, перенимавших в течение недели опыт на двух ведущих мировых товарных биржах, базирующихся в Чикаго). И — не хотела продавать места «спекулянтам», хотя спрос был огромный и я ниже приведу тому примеры, а хотела, чтобы членами биржи были производители (крупных трейдеров тогда просто не было в природе, кроме внешторговских) основных биржевых товаров: металлов, сельскохозяйственных культур и так далее.

И вот мы договорились, что, потому как места на бирже просто так не продаются ни за какую цену, создать специальную «компьютерную секцию», где могли бы торговать члены «большой биржи» и компьютерные компании (но которым был закрыт доступ к остальным торгам). Договоренности были следующие. Я прописываю основную логику и готовлю основные документы, а также, самое главное — продаю первые 10 мест в эту секцию. И в случае успеха — сам получаю место участника компьютерной секции и место в совете директоров (на бирже он назывался Биржевой Комитет).

Стоимость одного места в секции оценили в 150 тысяч рублей при том, что номинально стоимость куда более крутого «полного» членства на бирже составляла 100 тысяч (а на РТСБ продавали места уже близко к миллиону). Сейчас точно не вспомню, но я предложил «набрать» первую десятку участников только из известных на тот момент компаний, а уже после этого провести первый аукцион по свободной продаже мест в секцию. В результате практически все, кому было предложено, купили эти места (Стиплер, Диалог, Мерисел, Компьютерлэнд — могу ошибаться, но это реально были лидеры рынка на тот момент) и сделка была выполнена.

286, 1/40, «косые флопы», VGA

К этому моменту у вдумчивого читателя, немного знакомого с рыночной экономикой и какими-то базовыми принципами, по которым она функционирует, должен был уже возникнуть закономерный вопрос: «Что за бред я читаю? Какая еще торговля компьютерами на товарной бирже, да еще на такой, которая декларирует движение к классической фьючерсный торговле? На товарной бирже торгуют тем, что называется commodities — нефтепродукты, металлы, зерновые, сырье всех мастей, мясо, хлопок, сахар, бобовые и так далее.

Википедия определяет, что «Особенностью таких товаров является стандартность потребительских свойств, взаимозаменяемость, хранимость, транспортируемость, дробимость партий. Конкретные экземпляры таких товаров являются легко взаимозаменяемыми (или качественно однородными) и практически не имеет значения, кто, где и как их произвёл».

Так вот — бОльшая часть компьютерного оборудования, пользовавшаяся спросом в стране (СССР) на тот момент, полностью удовлетворяла всем этим критериям и легко подходила под классическое определение.

Никто не знал бренда компьютеров, а в предложениях на продажу, они описывались как «286, 1/40, «косые флопы», VGA». Всё!

Это означало: процессор Intel286, мегабайт оперативной памяти и жёсткий диск на 40 мегабайт, два дисковода для разных дискет на 3 и 5 дюймов и VGA-монитор. Иногда сюда добавлялся «цвет сборки».

Компьютеры могли быть белой, жёлтой и красной сборки. Красная — это те, что уже собирали в стране, особенно ярким игроком тут был Аквариус с его заводом в Шуе, белые — это собранные в Европе или США, но их было ничтожно мало, стоили они запредельно дорого и, к тому же, самые последние модели попадали под запрет поставок в СССР (КОКОМ).

Более же 90 процентов всех компьютеров, как мне кажется, были сделаны на Тайване, название их никого толком не интересовало и поставлялись в страну они либо кооперативами, либо совместными предприятиями (это все очень отдельная история, которая заслуживает отдельного лирического отступления, но я в нее был не очень погружен, хотя старался в то время понять, как это все устроено). Цена так такой стандартный комплект (куда, как правило, входил еще и матричный принтер), крутилась в районе 40 тысяч советских рублей.

Многие старались выдать свою сборку за «белую» с разной степенью успешности. Из окна моего нынешнего кабинета, выходящего во двор московской школы (сразу за новым МХАТом на Тверском бульваре), виден в ход в помещение, которое тогда арендовало «советско-швейцарское совместное предприятие «Сервеко», заявлявшее о собственном производстве компьютеров с намеком что они «почти швейцарские». Это было, конечно, не так, но это работало.

С принтерами и прочей периферией была, в общем-то, похожая ситуация. Номенклатура была небольшой, в каждой категории было 2-3-4 очень ходовых моделей, которые все знали и назубок помнили цены на каждую из них, например матричные принтеры OKI Microline или первые лазерные принтеры от Хьюлетт-Паккард.

И мы (прежде всего с Юрием Милюковым) решили, что в тот момент самое ходовое компьютерное оборудование вполне попадает под определение commodities, хотя понимали, что это такой легкий абсурд.

К слову, последующий за ней аукцион по продаже следующих мест на коммерческой основе, принёс поразительные результаты: все выставленные места были раскуплены по цене от 450 до 890 тысяч рублей. Биржевая лихорадка того времени сегодня мало понятна читателям, но тогда слово «Биржа» имела почти сакральное значение.

И тут, что называется, у меня наступила сказочная жизнь. Мне, как руководителю компьютерной секции полагалось:
— автомобиль с водителем (ВАЗ-2106, но кого это волновало — у меня был персональный автомобиль, который забирал меня из дома, отвозил домой и весь день был в моем распоряжении.
— что-то похожее на офис (на самом деле — такая выставочная выгородка в павильоне ВДНХ, где, собственно, и располагалась биржа).
— штат сотрудников из пяти человек.
— какая-то приличная по тем временам зарплата.
— и самое главное — участие в работе биржевого комитета.

Это все, конечно, немного сносило крышу, все таки с момента окончания мной института еще не прошло и года и большинство моих однокурсников тихо трудились по распределению в государственных конторах за зарплату 110 — 120 рублей (сравните с цифрами выше, чтобы понять масштаб).

Я ходил на работу в костюме и галстуке и всячески пытался хоть немного походить на руководителя, у которого пять человек в подчинении и автомобиль с водителем, но результат всех этих потуг был не очень. Типичная ситуация в повседневной работе выглядела следующим образом: к нам в офис приходил по каким-то делам очередной посетитель и в процессе переговоров он все время адресовал все свои аргументы, доводы, реплики исключительно к моим подчиненным, которые, конечно же, были старше меня (так будет продолжаться еще очень долго — я где-нибудь сделаю об этом лирическое отступление).

Подчиненные, уже по привычке и с усмешками, поправляли посетителя, что это не к ним, а вот к этому молодому человеку. Посетитель смотрел на меня удивленным взглядом, кивал, но уже через минуту инстинктивно все равно поворачивался и начинал снова апеллировать к «взрослым».

Самое интересное для меня было — день заседаний Биржевого комитета, который собирался раз в неделю и длился целый день. Мне нравилась концентрация умных и успешных (или потенциально успешных) людей, нравилось чему то учиться у них, общаться, спорить. Юрий Милюков, Константин Затулин, Марк Массарский (партнер Вадима Туманова по кооперативу «Волхов» (вдруг ты, читатель, поклонник Высоцкого), Георгий Васильев (который Иваси, Билайн, Норд-Ост и нынешние Фиксики — Георгий Леонардович и сегодня приходит мне на ум едва ли не первым, когда необходимо подобрать образ понятия «русский интеллигент»). В силу возраста я ближе, чем с другими, общался с Юрой Припачкиным, создавшим потом Акадо, а сейчас с головой ушедшим в блокчейн активности. Отличная была компания. А я в то время выглядел приблизительно вот так: глядя на фото едва сдерживаешь улыбку и хорошо понимаешь тех людей, которые отказывались видеть во мне руководителя.

Возвращаясь к работе по управлению Компьютерной секцией: работы было не очень много, штат с ней вполне справлялся, а у меня оказалась масса условно-свободного времени. Нет, не для отдыха и «ничего-не-делания», а скорее для этакого свободного поиска новых идей, которые можно было бы применить к работе Биржи или Секции.

Поэтому я очень много времени проводил в поездках по Москве, посещая ведущие компьютерные компании, ближе знакомясь с людьми, вникая, по мере собственных способностей, в какие-то бизнес процессы, нюансы реалий тогдашнего рынка и так далее.

И постепенно, не сразу, у меня в голове начало зреть очень неприятное понимание того, что на компьютерном рынке происходит огромное количество мелких, важных и очень важных событий. Да и вообще — рынок удивительно динамичен, наполнен фантастически умными и интересными людьми, у многих из которых есть своя философия, свое видение развития компании, свои войны с конкурентами, свои скелеты в шкафу и все это сплетено в довольно гармоничную картинку компьютерного мира.

Но все вышеописанное никак и нигде не отражалось. Наверное об МТБ в прессе писали больше, чем обо всем компьютерном рынке вместе взятом.

И самое парадоксальное — была компьютерная пресса! Российская компьютерная пресса.

Трудное слово «Компьютерра»

Меня часто спрашивают, особенно молодые люди или люди с других рынков: «Компьютерра была самым первым компьютерным изданием в России?» Нет. И далеко не первым.

К тому времени, когда у меня еще даже не зародилась идея издания собственной газеты, на рынке уже существовал с десяток компьютерных изданий, часть из которых стартовали еще в 80-е. Мир ПК, КомпьютерПресс, СофтМаркет, ComputerWorld, PC Magazine, Человек и компьютер и так далее.

Я всех их, конечно же, тоже знал, общался, дружил и периодически взволнованно спрашивал, отчего же они не пишут вот о тех то и тех-то интересных событиях, процессах, людях. И никогда не получал ответа, кроме невнятных рассуждений о редакционной политике, о «ну кому это все может быть интересно?» и вообще «ну ты ж понимаешь…» У меня есть своя теория на этот счет, но я изложу ее чуть позже, в главе о рекламе.

А пока картинка продолжала оставаться именно такой: все больше и больше интереснейшей информации у меня в голове, все больше телефонов интересных людей в записной книжке, все большее желание с кем-то всем этим радостным знанием поделиться и с другой стороны — полное игнорирование всего это многочисленной компьютерной прессой.

И еще очень важный момент! Между компаниями тоже не было, по большому счету, никаких отлаженых информационных связей — были такие «кусты друзей» по 2-3 компаниями, но что происходит за пределами этих кустов, они не знали. А я знал. И получалось, что я знаю больше всех, пусть не очень глубоко, но зато очень широко.

И вот тогда у меня родилась идея … Нет, не газеты и не журнала. Информационного агентства. В моих смелых фантазиях агентство должно было заниматься следующим: на первых порах собирать по знакомым и незнакомым информацию, обзванивая конкретных людей, с которыми мы уже были знакомы и постепенно расширяя круг этих знакомств и «выпытывать» у них новости, планы и все, что теоретически может заинтересовать читателей из других компаний.

Предполагалось, что со временем компании привыкнут и сами начнут звонить, отправлять факсы и электронные сообщения нам, поставив это на поток. Я еще не слышал тогда о понятии пресс-релиз и подозреваю, что большинство на рынке тоже, может и слышали, но особенно не пользовались.

Доставлять собранную и обработанную в виде коротких, на 2-3-4 абзаца сухих новостей, я намеревался по электронной почте. Электронная почта начала 90-х… Клуб избранных и посвященных… DOS-овский экран, набор команд и вот оно — чудо: в низу экрана побежали разноцветные символы единой строкой без пробелов. Побежали с характерным жужжаще-шипяше-журчащим звуком, который не забудет никто из тех, кто когда-то его услышал.

Рассылку планировалось делать два раза в неделю (была еще опция отвозить распечатку курьером, но ей, мне кажется, никто так и не воспользовался). Самих новостей набиралось прилично — за неделю около 30-40, что было очень большой цифрой для ситуации, в которой до этого никаких новостей не было вообще.

Я поставил цену за такую подписку в 100 долларов в месяц и придумал агентству название.

Компьютерра.

Мне нравилось и само звучание, и то, что я мог на вопрос «Что означает ваше название?» с легкой такой снисходительностью сказать, что для тех, кто любит красоту языка оно может означать компьютерные земли, территории, подразумевающие наш компьютерный рынок, но вообще то формально название расшифровывается как «Компьютерное Российское Агентство» (КомпьютерРА).

Что удивительно — многие вполне себе вовлеченные люди, сотрудники ИТ-компаний, знакомые так и не научились правильно произносить слово «Компьютерра» ни через год, ни через пять, ни через 10 лет. Они даже не считывали смысла, заложенного туда. Но через пять лет нам всем было уже наплевать на это, а пока мне нравилось название, нравилось идея, нравилась жизнь и мы начали работу.

Занимались этим полтора сотрудника и для этой цели я снял комнатку в каком то НИИ возле метро Свиблово. Сам же я все-таки был в основном занят на Бирже и только руководил ими удаленно, как и еще парой побочных проектов (прежде всего заказными маркетинговыми исследованиями, заниматься которыми я не прекращал). Агентство было лишь «одним из» проектов, которые рождались у меня в голове с унылой по своей регулярности частотой.

Начав работу, я был на седьмом небе от счастья — за первую же неделю подписку оформило то ли 10, то ли 12 компаний, в основном из более близких знакомых. Этого хватало, чтобы жить с хорошей прибылью, процентов этак 200-300, но совершенно не соответствовало моим ожиданиям и фантазиям.

Человек, который был этаким ситуативный продавцом подписок, ничего продать не мог. Я сам ездил по компаниям, при том, что у меня были дела на бирже и еще пара таких же побочных бизнесов и продавал единичные подписки и этом мне совершенно не нравилось. Я допытывался у тех, кто в итоге не покупал ( с обещанием, что насовсем отстану с этим вопросом и больше не заикнусь о продаже подписки) и причина была, как правило, одна — это очень дорого.

Не то, чтобы это было дорого по тогдашним корпоративным меркам — компьютерные компании зарабатывали много и не перенапрягаясь. Это было дорого в каком-то бытовом восприятии, в сравнении с масштабом денег в руках конкретных людей: средняя зарплата по стране тогда была долларов 20-30, успешные компании платили выше, но 100 долларов были значимой суммой.

Тогда я понял, что продавать подписки самому мне не хочется, а иные варианты не получаются. А доносить информацию, которой объективно становилось все больше и больше, было и интересно, и приятно.

И тогда само собой пришло единственное возможное решение — если информация слишком дорога для потребителя, надо ее сделать значительно дешевле за счет кого-то другого. То есть — рекламодателей.

И я начал думать об издании газеты.

Оригинальный текст Дмитрия Мендрелюка вы можете прочитать в его профиле на Facebook*

* Российские государственные органы считают экстремистской организацией