Чимкент конца 60-х не просто так слыл в народе «Техасом Советского Союза». На Юге Казахстана процветал произвол, а беззаконие двигало, прежде всего, местными властями и правоохранителями. В отдельных районах города царила криминальная обстановка, и весомая часть жителей руководствовались не законами, а «понятиями». Молодежные банды негласно разделили город на районы влияния, где драками «улица на улицу» и «район на район» решались все спорные вопросы.

Но события 12 июня 1967-го вышли за привычные рамки, закончившись масштабными погромами и жертвами.

Смерть молодого водителя и домыслы коллег


Чимкент был местом бунтарской «романтики».

Долго об июньских событиях 1967-го, потрясших Чимкент и всю страну, говорить было не принято. Документы сдерживал гриф «секретно», молчали и участники событий. Свет на случившееся пролился уже с обретением Казахстаном независимости. Обычный знойный день 12 июня начинался привычно и размеренно, и никто даже подумать не мог, что спустя пару часов областной центр превратится в пылающие баррикады.

Установить реальную причину бунта документально невозможно. События восстанавливались по свидетельствам чимкентцев, сотрудников МВД, отражавших нападение, и непосредственно участников восстания. Принято считать, что все началось со смерти молодого чимкентского водителя в городском вытрезвителе.

Сообщение передали по месту работы — в автоколонну. В тот период в среде водителей крепло недовольство правоохранительными органами из-за поборов ГАИ и постоянных «хмелеуборочных» рейдов милицейских патрулей, массово доставлявших граждан «навеселе» в вытрезвители.

Судебно-медицинское заключение гласило, что смерть шофера Остроухова наступила после кровоизлияния в мозг. Но коллеги по автоцеху тут же решили, что покойный скончался от нанесенных в вытрезвителе побоев. Семья Остроухова подхватила эту мысль и потребовала повторной экспертизы. Обстановка на предприятии накалялась.

Захват отдела милиции и бегство сотрудников МВД



С начала смены прошло несколько часов, пока коллеги Остроухова по автоколонне собирались в жаждущую возмездия группу. В Чимкенте рядом находились сразу три автобазы — грузовая, таксисты и автобусники. Разгневанные шоферы с монтировками решили идти к горуправлению милиции, требуя объяснений от руководства УВД. Когда колонна из 8 сотен крепких и решительно настроенных мужчин выдвинулась от автопарка, по пути к ним присоединились десятки людей, часть из которых понятия не имели в чем причина бунта.

На требования водителей никто из милицейского руководства не отреагировал. Тогда восставшие решили брать силовиков измором, осадив здание УВД. Взбешенные дальнейшим игнорированием со стороны милиции люди стали взбираться на деревья, забрасывая в окна горящие бутылки с керосином и бензином.

Скоро штурм перерос в полный разгром и сожжение. В том пожаре были уничтожены все документы, архивные и оперативные дела, оборудование. Бунтовщики в нецензурной манере требовали милиционеров сдаться, угрожая расправой семьям сотрудников МВД.

Представители руководства горотдела и управления растерялись и сбежали первыми, отдав приказ подчиненным сдать в арсенал оружие. Ведь если бы несколько сотен табельных пистолетов попали в руки разъяренных бунтарей, число жертв умножилось бы в разы. Но сдать оружие успели не все, поэтому огнестрел при отражении штурма имел место. Когда часть водителей прорвались в здание милиции, остававшимся там сотрудникам пришлось выпрыгивать в окна второго этажа, так как первый заграждали решетки. Восставшие буквально топтали и рвали на куски каждого встречного в форме.

Заняв здание городского отдела милиции, протестанты задумали штурмовать СИЗО, примыкающее к взятому объекту, чтоб освободить всех задержанных. Толпа бросилась к тюремным стенам, откуда арестанты ожидаемо подначивали бунтарей обещаниями присоединиться к их движению. Ни один пожарный наряд не мог проехать к пылающим милицейским помещениям.

А одну машину и вовсе захватили восставшие водители, один из которых протаранил на мощном «ЗИЛе» ворота тюрьмы. Вооружившись арматурой, камнями и палками, люди стали прорываться в образовавшийся проем. Над сотрудниками СИЗО нависла серьезная угроза, часть запаниковавших просто покинули посты безо всякого сопротивления. Оставшиеся тюремные охранники остудили толпу встречным шквальным огнем на поражение.

Внутренние войска и разбор полетов



Взять изолятор силой не удалось, и массовые беспорядки захлебнулись. Остановить бесчинства и навести порядок удалось прибывшим уже ближе к вечеру военным. Появление первых воинских подразделений на бронетранспортерах мгновенно остудило горячие головы. Резко поубавилось и рвение желающих присоединиться к антимилицейскому протесту.

Для укрощения бунта задействовали свыше тысячи военнослужащих Туркестанского военного округа и войска из МООП. После полуночи погромщики у стен изолятора поутихли, хотя самые отважные даже пробовали остановить камнями бэтээры. К 3 часам ночи в городе установилась полная тишина, а к концу следующего дня поступила команда снимать оцепление центра Чимкента.

14 июня восстановилось движение общественного транс¬порта и работа всех учреждений. Единственным напоминанием о событиях двухдневной давности стали многочисленные похороны погибших в ходе бунта. Из Москвы и Алма-Аты в город слетелось все партийное и милицейское начальство.

Первые разборы полетов проходили на внеурочном заседании обкома партии. По итогам расследования бюро должность потерял первый секретарь Чимкентского горкома партии Берестимов. Генерал Сагынбек Юсупов, первый руководитель областного управления охраны общественного порядка, добровольно подал рапорт об отставке и отправился на пенсию.

Полное расследование причин столь массовых беспорядков длилось еще несколько месяцев, пополняя милицейские архивы сотнями новых уголовных дел.

источник