Принятая на Всемирной исламской конференции «Кто они, последователи Сунны?» в честь 65-летия первого президента Чечни Ахмата-Хаджи Кадырова фетва (религиозный закон в исламе, обязательный к исполнению всей уммой праведных) вызвала огромный резонанс в мусульманском мире. Камнем преткновения стало то, что в ней определяется и устанавливается, кто среди суннитов (шииты — это отдельная история) настоящий мусульманин, исповедующий традиционный ислам, а кто сектант, отпавший от ислама из-за экстремизма.

Участники конференции отнесли к последним последователей ваххабитских течений и всех тех якобы мусульман, кто любит взрывать и вести войну со всеми, кто с ними не согласен, методом тотального уничтожения («джихад меча»). Яркий пример — ИГИЛ (террористическая организация, запрещённая в РФ), которое в фетве тоже обозначено как сектантская организация.

Истинными последователями Сунны в грозненской фетве провозглашены сунниты-традиционалисты, наследники суфийского тариката. Если салафитов можно с высокой долей условности назвать «протестантами от ислама», то последователи суфизма – это такие «мусульмане-старообрядцы» с многовековой традицией, огромным культурным бэкграундом и многовековым опытом мирной интеграции в практически любую культурную среду.

Однако, несмотря на вроде бы благую цель конференции в Грозном, это мероприятие вызвало сильный резонанс в исламском мире и даже неприятие. Некоторые деятели от ислама уже назвали фетву, принятую по итогам конференции, опасной, так как она «раскалывает исламскую умму в России», а то и во всём мире. С резким протестом, который можно трактовать и как прямые угрозы, выступил ряд богословов Саудовской Аравии, а внутри Российской Федерации главным критиком выступил Совет муфтиев России (СМР).

Сунниты Чечни против салафитов Саудовской Аравии

Чтобы был понятен резонанс, который вызвали и сама конференция, и фетва, принятая на ней, стоит разъяснить ряд важнейших религиозно-политических моментов. Дело в том, что фетва Чеченского муфтията, принятая ещё в 2005 году, была одной из первых, которая благословляла на борьбу с ваххабизмом, при этом не давая чёткого определения того, что такое ваххабизм. Грубо говоря, ваххабиты считались «заблудшими братьями по вере». Нынешняя фетва, говоря языком аналогий, фактически «анафема». Отсечение салафитских течений от уммы, непризнание за ними статуса мусульман.

Богословская тонкость заключается в том, что в рамках религиозного мышления физическая смерть – это, в общем-то, не катастрофа. Более того, даже война между верными и заблудшими верными — это ещё не самое плохое, что может быть. Но вот смерть духовная – это нечто совсем из ряда вон выходящее, полный крах всего для мусульманина. Тем более что в мусульманской среде есть вполне адекватное для всех традиционных религий стремление к сохранению единства: «Ислам один и един».

Саудовская Аравия  – родина одиозного проповедника, именно салафизм, или ваххабизм, считается доминирующим государственным исламским течением в этой стране, поэтому ответ саудитов последовал незамедлительно. Ответ, кстати, весьма характерный. Так, саудовский богослов Мухаммед бен Абдельрахман объявил главу ЧечниРамзана Кадырова «неверным», а кровь чеченского лидера «дозволенной», назвав Кадырова «врагом Ислама», и сообщил последователям-салафитам, что по этой причине у них есть право убить главу Чеченской Республики.

Кстати, что характерно, самого Рамзана Кадырова на открытии августовской конференции не было, у него в этот день была встреча с Владимиром Путиным. Для стороннего и светского наблюдателя в заявлении саудовского богослова самое важное и радикальное – про «дозволенную кровь», а для человека религиозного – про «врага ислама и неверного». Именно из логики этих взаимных «отлучений от уммы» и исходят те, кто пишет, про назревающий раскол.

На самом деле, правильнее вести речь не о расколе, а о давно назревшем отсечении от суннитского сообщества тех религиозных групп, которые настолько своеобразно исповедуют ислам, что назвать их мусульманами не поворачивается язык у всё большего количества последователей учения Пророка. Более того, об этом свидетельствует сама чрезвычайно жестокая реакция саудитских проповедников, которые назвали Кадырова «неверным» и, по сути, объявили ему «малый джихад».

И, судя по резонансу, эта цель была в той или иной мере достигнута. 

Суннитов суфийского толка, собравшихся в Грозном, можно понять и с чисто человеческой точки зрения. Уже много лет «заблудшие братья-ваххабиты» режут, взрывают и уничтожают именно умеренных мусульман. В этом плане российский Кавказ так и не стал окончательно умиротворённым после завершения чеченских кампаний. Но гораздо хуже приходится странам и мусульманам Ближнего Востока, где Саудовская Аравия, пользуясь безусловным политическим и религиозным доминированием, сеет семена ваххабизма, которые всходят в виде террористических организаций.

Именно радикальной политикой Саудовской Аравии объясняется то, что в самой Всемирной конференции приняли участие богословы из Египта, а Иран и официальная Сирия приняли и поддержали Грозненскую фетву. Какие глобальные религиозно-политические процессы произойдут после этого – тема отдельная и очень интересная, но заявление саудитов, что единственной целью конференции было исключение Саудовской Аравии из списка стран – "последователей Сунны", недалеки от истины. Это была далеко не единственная и даже не самая важная цель, но она была достигнута.

Совет муфтиев России против Грозненской фетвы

Внутри России тоже не обошлось без острой полемики среди мусульман. Как уже было сказано выше, опротестовать решение Грозненской конференции попытался Совет муфтиев России, при этом сделано это с позиций «традиционного исламского богословия» и разнообразия исламских течений России. Однако возникает вопрос, почему никто из представителей СМР не принял участия в Грозненской конференции, хотя никто не запрещал им выступить, на что указал муфтий Чечни Салах Межиев.

Чтобы понять, почему они не участвовали, нужно несколько подробнее рассказать о том, что такое СМР и какова репутация этой структуры. Официально Совет муфтиев России начал свое существование в 1996 году, возглавляет его шейх Равиль Гайнутдин, и за свою историю эта организация неоднократно становилась источником скандалов, а также пристального внимания со стороны правоохранительных органов Российской Федерации. Нередко по подозрению в лоббировании интересов ваххабитских структур на территории нашей страны.

Более того, в 2013 году появилась петиция о запрете СМР как опасной и потворствующей терроризму структуры. В разное время лидеры Совета муфтиев сотрудничали с такими организациями, как «Таблиги Джамаат» (пакистанская организация, рядом экспертов расценивается как экстремистская, неформально называется «легион джихада»), «Нурджулар», «Хизб ут-Тахрир» (запрещены в РФ как экстремистские организации), и некоторыми другими. Все эти группировки и движения, так или иначе участвующие в экстремизме и даже терроризме, еще имеют непосредственное отношение к наследию пресловутого аль-Ваххаба.

Любопытный момент: в обращении СМР к участникам конференции в Чечне нет ни одной претензии по поводу салафизма и ваххабизма, однако Равиль Гайнутдин недвусмысленно указывает на то, что зарубежные мусульманские богословы, участвовавшие в мероприятии, были не из «правильных регионов»:

На Грозненской конференции международное мусульманское экспертное сообщество было представлено преимущественно теми регионами, в которых десятилетиями не удается потушить очаги острейших межмусульманских конфликтов, а сами эксперты имели, как чаще всего случается, весьма смутные представления о сути задач, которые стоят перед российскими мусульманами.

Равиль Гайнутдин

Другими словами, приглашать в Грозный и слушаться надо было богословов не из Египта, а из Эр-Рияда – тех самых, кто за десятилетия поднаторел в воспитании толп мусульман, падких на экстремизм и составивших костяк "Аль-Каиды", "Исламского государства" и других террористических группировок, запрещённых на территории РФ.

Совет муфтиев России в обращении также сетует на то, что в качестве легитимной исламской традиции не был учтён джадидизм. Здесь кроется крайне важный и болезненный момент для понимания того, что такое СМР и как действуют эмиссары этой структуры. Дело в том, что попытка примирить суфийскую традицию с джадидизмом – это намеренное провоцирование конфликта между мусульманами России. Джадидизм, опять же, говоря языком аналогий, это такой «исламский модернизм», зародившийся в Поволжье в XIX-XX веках. И требовать от суннитов, базирующихся на суфизме, признания джадидизма – всё равно как требовать от Патриарха Кирилла признания полного согласия православного учения с идеологией гуманизма, хоть и сдобренного христианской терминологией.

Вот что следует держать в голове, чтобы понять степень резкости и суть ответа муфтия Чеченской Республики Салаха Межиева на претензии СМР. Пропустив мимо ушей «вежливую восточную богословскую дипломатию», как нечто, что только отвлекает от сути, главный муфтий Чечни был максимально конкретен в формулировках:

Невольно создается впечатление, что вы и возглавляемый вами Совет муфтиев России занимается потворством радикализму и ваххабизму в нашей стране. Напомню один факт – некий Саид Бурятский (террорист, которого ликвидировали в 2010 году) работал в сфере просветительской деятельности Совета муфтиев. Это не упрек, а констатация факта того, что совет фактически мало чем отметился в сфере противодействия экстремизму и профилактики радикализма и терроризма.

Салах Межиев

Всё сказано предельно конкретно — добавить нечего.

Все точки над «И»

Переводя исламскую религиозную полемику на светский язык, можно сказать, что фетва, принятая в Грозном, не провоцирует раскол, а устанавливает в рамках официального богословия давно уже очевидную вещь: ваххабиты – это не мусульмане, а сектанты, которые имеют крайне мало общего с традиционным исламом. В данном случае произошла операция религиозного отсечения от уммы не просто лишнего, а вредоносного элемента. Говоря христианским языком, «они вышли от нас, но не были наши: ибо если бы они были наши, то остались бы с нами; но они вышли, и через то открылось, что не все наши» (Первое Послание Иоанна, Глава 2, стихи 18-21).

И это хорошо, поскольку ясное и прямое противостояние всегда лучше, чем завуалированная, подковёрная вражда с недомолвками и вежливыми улыбками, сквозь которые проступает оскал.

Что же касается Совета муфтиев России, то его излишне резкая и эмоциональная позиция по поводу Грозненской фетвы больше играет на раскол внутри российской суннитской уммы, чем та (фетва) якобы раскалывает мировое мусульманство. Деятелям СМР, прежде чем чего-то требовать от муфтия Чечни и уважаемых в мире богословов, лучше отказаться от слишком плотных контактов с весьма одиозными организациями и отдельными лицами, замеченными в экстремистских высказываниях. Мусульмане России благодаря чеченской инициативе выразили абсолютное неприятие любого радикализма в своей религии, и все исламские организации получили прекрасный шанс подписаться под этим решением и провести самоочищение, избавившись от радикалов в своих рядах. Те, кто это не сделает, окажется вне ислама.