Германия атаковала СССР 22 июня, ранним утром в воскресенье, ХАМАС атаковал Израиль 7 октября, утром в шабат.

Беспрецедентная по силе и внезапности атака исламской военной группировки южных территорий Израиля повергло в шок многих — от политиков внутри самого еврейского государства до аналитиков в нем и за его пределами. Главный вопрос, звучащий отовсюду — и не ради хайпа — как случилось, что израильский «Моссад», считающийся одной из лучших разведок мира (по крайне мере, таковым он был при Голде Меир), пропустил подготовку такой войны? Ни у кого не укладывается в голове, что при нынешних технологических ресурсах, которыми Израиль обладает, возможен такой прокол в работе спецслужб.

Сегодняшний статус сектора Газа, согласно резолюции ООН — «оккупированная Израилем палестинская территория», в реальности же многие действующие и прошлые политики, включая бывшего генсека ООН Пан Ги Муна, предпочитали высказываться об этом крайне уклончиво.

Сектор Газа — небольшая, похожая на кусок подтяжки, территория на восточном побережье Средиземного моря, граничит с Израилем и Египтом. Конфликт уходит корнями в глубокий XX век: в 1947 году город Газа с прилегающей территорией вошел в состав Палестины, но через год началась арабо-израильская война, и город отошел под управление Египта. Эта ситуация сохранялась вплоть до 1967 года, когда после Шестидневной войны сектор захватил Израиль, который позже, согласно одним источникам, был готов вернуть «подтяжку» Египту.

В частности, об этом шла речь во время кэмп-дэвидских переговоров в 1978 году при участии американского президента Джимми Картера. По другим источникам, премьер Израиля Бегин не планировал возвращать территорию Египту. Похоже на правду и то, что сам Египет, еще при проигравшем войну Гамале Абдель Насере, проявлял чисто формальное рвение в этом вопросе. Важнее было использовать сектор Газа (Qita’ Ghazzah, по-арабски), раз уж так легла карта, как своего рода плацдарм, военизированную зону для террористических выпадов против Израиля.

В середине 1990-х, при правлении Клинтона, стремившегося разрулить этот конфликт и заработать себе Нобелевскую премию мира, тогдашний председатель ООП Арафат и израильский премьер-министр Рабин как бы договариваются о смягчении режима контроля за Газой, что привело в 1999 году к существенным изменениям политики закрытых границ. Живущих в Газе палестинцев пропускают через границу для работы в Израиле, при этом сохранялся режим досмотра личных вещей, который, тем не менее, продолжал действовать в рамках пропускного «коридора безопасности». Его открытие стало возможным благодаря ранее достигнутым договоренностям 1995 года.

Это мог бы быть «золотой момент» в истории израильско-палестинских отношений, так как в рамках этих соглашений США, как их главный арбитр, дали Палестине миллиардные суммы на восстановление экономики, львиная доля которых осела на счетах лидеров ООП и до экономики так и не дошла. Палестинский журналист Хишам Джаралла, хорошо осведомленный в этом вопросе, писал, что проблема сектора Газа не в Израиле, а в диком хищении денег руководством и нежелании арабских стран, чтобы ситуация между Палестиной и еврейским государством действительно наладилась.

Статистическое бюро в Рамалле отмечало, что уже в начале 2000-х «в Израиле работало 80 000 палестинцев», для которых Израиль стал первым и главным работодателем. Это и явилось основной причиной крайнего давления со стороны соседних арабских стран на работающее в Израиле палестинское население, так как «большими игрокам» совсем не нужна такая интеграция потенциальных боевиков в «страну-агрессора».

В середине августа 2005 года в секторе Газа начался переходный период самоуправления, согласно т. н. плану «одностороннего размежевания», предложенному тогдашним премьером Ариэлем Шароном. Хотя многие тогда и называли Шарона чуть ли не предателем, решение скорее было верным, и основывалось оно на опыте интифады Аль-Аксы, начавшейся в сентябре 2000 года, когда против израильского населения резко увеличилось количество терактов (погибло примерно тысяча граждан).

Шарон взялся за дело серьезно, бульдозерами ликвидировали еврейские поселения на территориях, была даже задействована армия, особо сопротивлявшихся евреев буквально силой выносили из домов и переселяли в другие места. В газетах тучного Шарона рисовали в виде бульдозера, выгребающего евреев с палестинских территорий, но при всей брутальности этой акции она дала желаемый результат: теракты практически сошли на нет.

В январе 2006 года на первых выборах в секторе Газа побеждает ХАМАС, то есть к власти во главе с писателем Исмаилом Ханией приходят люди, разговор с которыми для Израиля в принципе невозможен, поскольку «доктрина его уничтожения» лежит в основе их идеологии. Начавшиеся внутренние конфликты в политической верхушке Палестины выдавили правительство Хании, и Махмуд Аббас, наследник Арафата (хорошо знающий русский, он защищал кандидатскую в Институте востоковедения в Москве), в 2007 году приводит к власти другое правительство во главе уже с экономистом Саламом Файедом, который продержится на посту премьера ПНА (Палестинской национальной администрации) до 2013 года. ХАМАС, однако, с решением Аббаса не согласился и продолжил руководить Газой во главе с Ханией, Файед остался рулить Западным берегом реки Иордан. Установилось классическое двоевластие, напоминающее наш Петроград в 1918 году.

ФАТХ, «Движение за национальное освобождение» (у которого были свои боевые отряды «Бригады мучеников Аль-Аксы»), и ХАМАС, не желавший уступать власть в Газе, вступили в военное противостояние, принесшее порядка шестисот смертей. В каком-то смысле напряжение между двумя крайне антиизраильскими группировками спало в 2014-м, когда глава ФАТХ встретился с Аббасом в столице Катара.

В дипломатических терминах все прошло неплохо, и в начале июня того же года вторым премьером Палестинского государства стал Рами Хамдалла, лингвист, прослуживший пятнадцать лет ректором университета Ан-Наджах. Однако все эти главы-интеллигенты Палестины так и не смогут утихомирить ХАМАС, смысл существования которого не в установлении хоть какого-то политического баланса между Израилем и Палестиной, а в сохранении латентной или прогрессирующей интифады.

Сегодня Газа — это такая Чечня (Чеченская Республика Ичкерия) образца 1994 года, когда в ноябре президент Ельцин подписал указ «О мероприятиях по восстановлению конституционной законности и правопорядка на территории Чеченской Республики», после чего началась Первая чеченская война. Схожим образом, как тридцать лет назад в Чечне, сейчас в Газе действуют собственное правительство и силовой аппарат. Переговоры с ними не имеют никакого смысла, поскольку для них принципиально отсутствует какая-либо политическая платформа. ХАМАС считает Израиль агрессором, полагая, что именно Израиль не желает идти на переговоры и то, что еврейское государство должно прекратить «волюнтаризм и террор» против палестинцев в Иерусалиме, как и наезды поселенцев в мечеть Аль-Акса, и вообще все «формы агрессии» против Газы.

То, как произошло нападение боевиков ХАМАСа на Израиль 7 октября 2023 года действительно полно загадок. Трудно поверить, что некогда блестящая израильская разведка настолько деградировала, а если это так, то крайне интересны причины этого. В официальных дискуссиях считалось, что как раз сектор Газа, в отличие от севера страны, где на юге Ливана действует «Хезболла», является наиболее значимым укрепрайоном. Мягко говоря, это было заблуждением, если не чей-то продуманной антиполитикой.

От Египта сектор отделен бетонной стеной, Израиль же отгорожен от Газы забором с КПП, на строительство которого были потрачены миллионы шекелей. Несмотря на крайнюю дороговизну этого как бы защитительного объекта, его эффективность уже давно должна была вызывать вопросы. Вспомним историю с похищением в конце июня 2006 года израильского солдата Гилада Шалита бравыми парнями из «Изз ад-Дин аль-Кассам» (боевое крыло ХАМАС), созданная в 1992 году, которую возглавил Яхие Аяш по кличке «инженер» (аль-мухандис ) — на ее счету десятки крупных терактов.

Известно, что боевики «инженера» проникли в Израиль, рядом с кибуцем Керем-Шалом, по прорытому тоннелю с территории Газы длиною примерно 800 м, добрая треть из которых находилась на израильской территории. Тогда, беспрепятственно перейдя границу, боевики рассредоточились по трем группам и одновременно начали обстрелы позиций ЦАХАЛа (израильская армия), где им едва ли было оказано серьезное сопротивление. Сам Шалит в последствии вспоминал, что он сдался террористам без боя.

Сейчас произошло то же самое, только в значительно большем масштабе и, что поразительно, внезапностью, несравнимой даже с войной Судного дня в 1973-м. Солдат боевики застали полуголыми, спящими в своих частях, что и дало им шанс захватить в плен десятки человек (сотни убитых, тысячи раненых). Следуя эстетическим правилам нашего времени, ХАМАС в online публикует ролики, как боевики спокойно, пешком и на джипах пересекают израильскую границу, берут заложников, выводят из строя танки, словно это игра в зарницу в детском лагере под названием «Наводнение Аль-Акса».

На данный момент есть три версии произошедшего. Первая — израильская военная разведка, «Моссад» и все, кто был обязан работать в этом направлении, оказались несказанно непрофессиональными и, говоря языком улицы, попросту просрали подготовку нападения.

Вторая версия, граничащая с теорией заговора, состоит в том, что о нападении знали и, скажем так, не придали этому должного внимания. Другими словами, либо в политическом руководстве Израиля, либо в спецслужбах есть люди, которые допустили такое развитие событий ради борьбы за власть. Конкретно, давнишняя мечта левой оппозиции выкинуть из власти премьера Нетаньяху может быть осуществлена даже таким путем. Если это не получилось во время социальных протестов против судебной реформы в январе этого года, лишавшая, напомню, Верховный суд права последнего решения. Реформа предполагала право парламента отменить его решение большинством голосов. Противники реформы ссылались на неизбежное падение кредитного рейтинга страны.

Третья версия (о которой мне сообщили некоторые источники) — техническая, во время нападения не сработали камеры, которые якобы были заражены вирусом. Даже если допустить такое, то и здесь возникают вопросы: каким образом бравым парням из ХАМАСа (или кому-то другому, кто для них работал) удалось взломать компьютерную защиту на столь важном объекте? И даже если это произошло, то речь тут идет уже о непосредственном моменте нападения, а что с иными разведданными, которыми Израиль должен был располагать задолго до «Наводнения»?

Боюсь, что ответ на все эти вопросы, как часто бывает, носит синтетический характер. Вряд ли в нынешнем «просчете» виноват кто-то один, и причина первичного успеха ХАМАСа состоит из кластера факторов — как политических и технических, так и обыкновенно человеческих. То, что в Израиле уже давно идет жесткая политическая борьба конкретно против Нетаньяху, — секрет Полишинеля. Левая оппозиция, шире — идеология, которую с большими оговорками можно называть «левой», уже не один десяток лет подготавливает общественное мнение к необходимости «гуманистического» урегулирования отношений с тем же ХАМАСом, напрочь забывая — или делая вид, — что это невозможно даже не по политическим мотивам, но ab initio mundi.

Идеологическая цель ХАМАСа — уничтожение еврейской страны как факта. Политически же говоря, эта организация существует только для того, чтобы мало-мальски нормальные отношения в долгую между палестинцами и евреями не наступили никогда. Ведь если это произойдет, то известный геополитический расклад, и связанные с ними огромные финансовые потоки, поменяется, а в этом мало кто заинтересован из соседних исламских игроков и во власти самой Газы.

Подтверждение этой гипотезы — момент нападения ХАМАСа на Израиль. Это произошло как раз тогда, когда последний стал активно налаживать отношения с Саудовской Аравией, крупным экономическим (нефтяным) игроком в регионе, суннитской страной и крепким противником шиитского Ирана.

Когда-то саудиты, ровно как сегодняшний ХАМАС, отвергли договоренности в Кэмп-Дэвиде, заявив, что они не допустят ситуации, чтобы палестинские арабы смогли, кто захочет, переселиться в Израиль. Тогда многие из «нефтяных» государств, и саудиты в первую очередь, смотрели на египетского брата как на предателя, который вынужденно заключил мир после своего военного поражения, и отношения между саудитами и египтянами возобновились только в 1987 году. Что касается Израиля, то официально дипотношения еще не установлены, однако неофициально, что порой важнее, контакты идут довольно эффективно.

В 2005-м Саудовская Аравия, вступив в ВТО, объявляет о конце экономического бойкота Израиля — был ли это вынужденный шаг ради членства в ВТО или же саудитская политика на самом деле претерпевала изменения, можно строить догадки на сей счет. На мой взгляд, это было вызвано в первую очередь противостоянием с Ираном. Принцип «враг моего врага — мой друг» никто не отменял.

Как отмечал американский журналист Дэвид Снаджер в своей статье в The New York Times (июнь, 2015), описывая встречи между Анваром Эшки и Дором Голдом, руководителями соответственно саудитского и израильского think tanks, каждый из которых делился развединформацией, у обеих стран есть общие стратегические интересы относительно Ирана. С тех пор Израиль рассматривает правительство саудитов скорее, как надежного партнера в ненадежные времена (оставляя в стороне официоз), которое тоже со своей стороны пыталось урегулировать терки между ХАМАСом и ФАТХом.

В какой-то момент, когда король Абдалла в феврале 2007 года собрал в Мекке глав обеих группировок, многим показалось, что успех достигнут. Разумеется, Абдалла делал это не ради «суфийского братства», а из конкретных политических задач: единая и относительно крепкая Палестина освободится от иранской опеки и одновременно станет хорошим плато для выстраивания нужных отношений с Израилем, а далее и с США.

Дело тогда зашло настолько далеко, что саудиты поддержали израильскую операцию «Нерушимая скала», проведенную ЦАХАЛом в июле-августе 2014 года в Газе, целью которой было уничтожение военной структуры ХАМАСа. По некоторым (неофициальным) сообщениям, Израиль даже предложил Саудовской Аравии свой «Железный купол» против ракет из недружественных стран, а также свои дроны, которые поставлялись саудитам через ЮАР. Никакого официального подтверждения этому, разумеется, не последовало.

Официально саудовский кронпринц Мохаммед в 2018 году в интервью The Atlantic признал «право Израиля на существование» («Recht, ihren eigenen Staat zu haben», цит. по ntv.de, 3.04.2018), что фактически означает признание его международной политики в отношении непосредственных соседей. Тогда же стало известно, что в Нью-Йорке состоялась встреча между агентами израильской «Моссад» и «высокими» суннитами из той же Саудовской Аравии, ОАЭ и Бахрейна для обсуждения «иранской проблемы». Fair game. Сунниты-«нефтяники» решали, как им обыграть Иран и уменьшить его влияние в исламском мире, Израиль решал вопрос своей безопасности с палестинцами, США (администрация Трампа) решали вопрос, как им установить максимально выгодный для себя баланс сил на Ближнем Востоке.

Итак, если рассмотреть нынешнее нападение из Газы, мы увидим, что, по сути, произошел геополитический взрыв в пространстве с несколькими большими игроками: Израиль, Саудовская Аравия, Иран и — на некотором отдалении — США. Взрывы не происходят просто так, и за каждым из них стоят свои интересанты. Если (пока) отвлечься от чистой теории заговора внутри израильского правительства, чтобы снести Нетаньяху, то непосредственным интересантом акции ХАМАСа является Иран, для которого сближение Нетаньяху с суннитами является плохой новостью. Тем более плохой она стала после того, как в июне 2022 года США предложили общий план, предусматривающий прямое сотрудничество Израиля с суннитскими странами против ядерной программы Ирана, наличие которой Иран не единожды отвергал официально.

По предварительной версии, которая кажется мне более чем правдоподобной, за нынешним выпадом ХАМАСа стоят определенные иранские (фундаменталистские) силы, в первую очередь те, кто противостоит перспективе дальнейшего развития отношений с саудитами-ваххабитами и не слишком доволен соглашениями по возобновлению дипотношений Тегерана и Эр-Риядом, достигнутыми под патронажем Пекина в марте этого года.

Интрига осложняется еще и тем, вступит ли в войну — а с сегодняшнего дня Израиль официально находится в состоянии войны — «Хезболла», которая, хотя и основана на принципах шиитского ислама, идеологически очень близка ХАМАСу, как минимум в вопросе о нелегитимности государства Израиль. Духовный лидер «Хезболлы», писатель шейх Мохаммед Хусейн Фадлалла в своей книге «Ислам и логика силы» (1976) писал, что мусульмане не должны мириться с самим фактом нахождения евреев на их законных территориях и что Израиль — это незаконное образование, от которого исламские государства обязаны освободиться.

«Хезболла» — гораздо менее, чем ХАМАС, компактная структура, базирующаяся в многоконфессиональном Ливане и составляющая главную политическую силу шиитского меньшинства. С середины 1980-х это уже далеко не религиозная организация, а полифункциональная социальная машина по производству политики раздора. Главной задачей его руководителей остается манипуляция мнением подчиненных «Хезболле» социальных шиитских групп и бизнес, основанный на постоянно раскручиваемом чувстве ресентимента. Когда Израилю каждый раз вменяют в вину, что он-де не идет на переговоры с «Хезболлой», следует хорошо помнить слова шейха Фадлаллы.

Выбор у Израиля небольшой. У него есть неделя, максимум десять дней для зачистки ХАМАСа с территории Газы с последующей политической конвертацией этого региона в часть Палестины под руководством одного правительства, иными словами, пошел отсчет времени, чтобы устранить двоевластие. Только в этом случае, когда и если израильское правительство продемонстрирует свою политическую суверенность, по факту отрицаемая левой оппозицией, станет возможным процесс нового выстраивания отношений как с Палестиной, так и с ближайшими соседями.