Однажды Георгий вышел на улицу осенью 2030 года. Прошло уже 10 лет с начала яростной борьбы с коронавирусом. Георгий тоскливо подумал, что сейчас ему лететь в командировку, а по ужесточившимся правилам перелётов, в целях борьбы с заражением и терроризмом пассажиры летали без багажа, голые (исключительно в масках и перчатках), в коленно–локтевой позе и пристёгнутые к креслу наручниками. Перед полётом их протирали антисептиком потерявшие работу аэропортовские грузчики — женщин с особенной тоской.

Было почему. Совместное проживание давно уже запрещено ввиду опасности заражения. Теперь все жили отдельно, по одному человеку в квартирке, и занимались сексом по Интернету, заранее обеззаразив монитор салфетками. Каждая квартира была разделена на секции, откуда для членов бывшей семьи шёл отдельный выход к лифту. Лифтом можно было пользоваться только в одиночку, и после каждой поездки он подвергался антибактериальному очищению. Громкоговорители на улицах напоминали редким прохожим, чтобы те не пытались избежать мытья рук после разрешённого раз в месяц посещения улицы — за этим следили домашние видеокамеры, нарушителям грозило 10 лет с конфискацией.

Георгий вошёл в метро. На входе стояли будки, как на пограничном контроле. Замеряли температуру, проверяли наличие масок и перчаток, купленных в государственных магазинах: тех нарушителей, кто приобрёл маски и перчатки на «чёрном рынке» в три раза дешевле, стыдили и разворачивали. У Георгия посмотрели документы, просканировали отпечатки пальцев, сделали отметку в паспорте о поездке в метро, и пропустили. На входе в вагон пассажиры раздевались, запечатывали одежду в целлофан, и садились в чан с антисептиком. Кругом слышалось сплошное плескание и бульканье.

«Папа, а что такое бары?» — спрашивал мальчик лет десяти из соседнего чана своего отца с хипстерской бородкой. «Понимаешь, сынок, это такие типа… такие вот… ну что–то вроде домов, где наливали пиво, виски… туда люди приходили после работы расслабиться». «Как интересно… а почему ты плачешь, папа? Что случилось?». Георгий отвернулся, не в силах на это смотреть. Он видел бомбардировки Бейрута, Белграда и Багдада, но в конце концов, он тоже человек, и более страшные случаи ему тоже сложно пережить. Никто в вопросе баров не железный.

Перед полётом Георгия допросил офицер ФСБ — не контактировал ли он с больными, не кашлял ли, не сморкался ли. Георгий старался отвечать правдоподобно, угодливо улыбаясь. По телевизору выступал президент, обещая, что вот–вот, и коронавирус будет побеждён. Георгий уже давно бросил мысль разобраться, кто это такой.

Ведь президент тоже был всё время в маске и перчатках.

© Zотов