Многие из нас слышали о собаках-поводырях и восхищаются ими. А что, если мы скажем, что коты тоже могут исполнять эту почетную и благородную роль? Именно об этом и рассказал свою историю писатель Олег Бондаренко.

Встречал я пару раз этого человека в темных очках на улице с огромным котом на поводке. Но вот как-то не приходило мне в голову подойти. Не приходило, пока, что называется, не столкнулся нос к носу. А столкнувшись, я увидел, что он слепой и идет с палочкой для слепых, вот только… Только вел его совсем не сенбернар или другой пес. А вел его на поводке кот невероятных размеров.

Нет, кот был не мейн-кун. Просто дворовая порода, от сочетания обстоятельств получившаяся размером в полсобаки. Раскрыв рот, я, как привязанный, пошел за ними. И идя в паре метров сзади, был свидетелем, как кот, подойдя к переходу и остановившись, требовательно мяукнул. Его человек послушно остановился, и кот, подождав, пока проедут все машины, опять издал особый мяв, после чего они пошли.

«Нет, но это же совершенно невозможно», — объяснял я себе и шел за ними, все больше и больше убеждаясь в том, что невозможное иногда сбывается. Метров через сто мужчина остановился и, повернувшись ко мне, сказал:

— Вы идете за мной уже давно, может, присядем и поговорим?

Я смутился и, извинившись за свою настойчивость, присел рядом с ним, и он рассказал мне такую историю.

Много лет назад попал он в аварию и получил удар по голове. Вроде все ничего, но зрение начало очень быстро падать. Члены семьи отвели его к врачу, и тот после обследования сообщил неутешительный диагноз. Короче говоря, пока он еще не ослеп полностью, стали к нему водить собак-поводырей. Но ни одна собака дома больше трех дней не задерживалась. И не то чтобы кот, живший у него к тому времени три года, нападал на них. Нет, он просто устраивал истерики, то есть орал так, что несчастные псы забирались в конце концов под кровать и отказывались вылезать оттуда. Так они и менялись, пока тренер и родственники не поставили ультиматум.

Видя, что дело плохо, мужчина посадил кота рядом с собой и объяснил, что так не пойдет и если он думает, что сможет сам водить по улицам своего человека и в собаке они не нуждаются, то придется это доказать, а иначе он пойдет к его сестре, потому что другого выхода нет. Мужчина в очках улыбнулся и, помолчав, продолжил:

— Я одел на Дюа поводок, значительно доработав его, и мы пошли на улицу. Подходя к каждому препятствию или дороге, магазину, я подробно объяснял коту, что от него требуется. Все смеялись надо мной, да и я сам не верил, но...

Но через неделю Дюа абсолютно точно повторил все, что я ему объяснял. Мало того, входя в автобус, он требовательно орет, и люди вскакивают, пораженные такой картиной. Мы стали местной достопримечательностью.

— Вот только одного я не могу изменить, — мужчина улыбнулся и погладил своего кота, забравшегося на скамейку и севшего рядом, — он, знаете ли, всегда идет к одному магазину и ждет свои боевые сто грамм — краковскую колбасу. И хоть ты тресни, но изменить это нельзя. Сперва мне продавали ее, но потом, когда продавцы и хозяин поняли, в чем дело, они стали выносить колбаску на тарелочке и класть перед моим красавцем, — и он, наклонившись, чмокнул кота в макушку.

Потом он встал и пригласил меня пройти с ним к нему домой, обещая один сюрприз. Поднявшись на лифте и убедившись в том, что кот совершенно точно может подвести и сообщить своему человеку о любом препятствии, я в полном раздумье оказался перед дверью его квартиры.

А когда он ее открыл, я застыл на пороге. С той стороны сидела абсолютная копия Дюа.

— Это его сын, — объяснил человек. — Можете мне не поверить, но он учит его за мной ухаживать.

И, сказав «за мной», он вышел теперь уже с двумя котами. Кошачий сын шел абсолютно рядом со своим папочкой и смотрел на того во все глаза. Он повторял абсолютно все, что делал Дюа, и даже звуки издавал такие же самые.

Напоследок, прощаясь с мужчиной в темных очках, я все не решался задать один тяжелый вопрос. Он, почувствовав это, сказал сам:

— Не волнуйтесь, семья у меня большая и хорошая. И если что со мной, то они заберут этих двух красавцев, — и он, наклонившись, погладил двух огромных котов, папу с сыном, прижавшихся к его ногам.

— Мы с ними ведь одна семья — я и мои коты, — пояснил он мне. — Они для меня стали самыми близкими существами на свете. Они не только мои глаза, но и мое второе «я».

И тут я протянул ему руку на прощание и вдруг понял, что совершил неловкость. «Ох, дурак! — подумал я. — Он же не видит моей руки», — и, покраснев, уже начал убирать ее.

Но тут Дюа вдруг издал какой-то дребезжащий звук, и слепой мужчина, протянув вперед руку, нашел мою и, пожав ее крепко, повернулся и пошел по своим делам. А впереди шел кот. И люди расступались и оглядывались на эту пару. Потому что кот-поводырь — это, я вам скажу, нечто совершенно невероятное.