Нет, дело не в цвете бумаги, на которой печатали газеты.

Термин «желтая пресса» применяется по отношению к газетам и журналам, специализирующимся на сенсациях, которые, как известно, лучше продаются. А поскольку действительно сенсационных событий в мире, как ни крути, не так уж и много, «желтая пресса» обычно состоит из дутых сенсаций. А большинство сенсаций, будем честны, и вовсе оказываются откровенным враньем. Но почему такая пресса называется именно желтой, а не красной или лазурной?

Бумажная версия

Самое простое и поверхностное объяснение, разумеется, связано с цветом бумаги. Мол, в конце XIX века, а точнее, в 1897 году, когда понятие «желтая пресса» впервые было зафиксировано письменно, некоторые американские газеты, печатавшиеся на желтой бумаге, намеренно преувеличивали жестокость Испании при подавлении восстания на Кубе.

Это преувеличение помогло создать нужное общественное настроение, когда войска США в 1898 году вторглись на Кубу и отвоевали ее у Испании (событие, известное как Испано-американская война). С тех пор читающая публика любое преувеличение в прессе, памятуя о разжигании конфликта на желтых страницах, стала называть «желтой прессой». Но это было бы слишком простое объяснение, не находишь?

Версия с Желтым малышом

В 1895 году на страницах воскресного приложения газеты Джозефа Пулитцера (ты наверняка знаешь его по премии) The New York World появился комикс «Аллея Хогана» (Hogan’s Alley), один из главных героев которого сразу полюбился читателям. Герой — маленький лысый мальчик в безразмерной желтой рубашке, проживающий в трущобах Нью-Йорка.

Мальчик был плодом фантазии гениального иллюстратора Ричарда Аутколта, которого по праву называют создателем жанра комиксов. Он был нарасхват, и после работы у Пулитцера перешел к Хёрсту.

Мальчик вел полную приключений жизнь, которая в наши дни непременно заинтересовала бы социальную службу, а также водил дружбу с другими сомнительными обитателями трущоб. Звали мальчика Мики Дьюган, но в историю он вошел под прозвищем Желтый малыш. Малыш мог позволить себе быть желтым, а не черно-белым, так как начал выходить в цветном приложении к воскресному номеру.

Желтый малыш соседствовал с типичными статьями пулитцеровской «новой журналистики», чьей задачей было привлечь покупателя большим и громким заголовком и сенсационным, ну или якобы сенсационным, расследованием. Обычно статьи журналистов Пулитцера имели названия «Дыхание смерти», «Террор на Уолл-стрит», «Любовники малышки Лизы» и прочие интригующие, набранные огромным шрифтом.

Неудивительно, что продажи подскочили мгновенно: Пулитцер купил «Уорлд», когда тираж газеты составлял 15 тысяч экземпляров, а продал магнату Уильяму Рэндольфу Херсту, когда тираж приблизился к миллиону.

Так соседство Желтого малыша с сенсациями и крикливыми заголовками преобразовалось в устойчивое выражение «желтая пресса», которым мы пользуемся до сих пор, если хотим подчеркнуть ненадежность и сомнительность громкой новости.

источник