Московские власти жалуются на нехватку иностранной рабочей силы. «В столице на сорок процентов меньше мигрантов. На носу уборка снега.

Не все россияне готовы браться за лом и лопату», — говорил недавно Сергей Собянин. Та же проблема в Подмосковье и Санкт-Петербурге.

Возобновление авиасообщения со странами Центральной Азии не улучшило положение. В апреле насчитывалось до четырех миллионов гастарбайтеров, сейчас — почти вдвое меньше. Как в стране справляются без приезжих.

«Позвонил россиянин, я обрадовалась»

«Скоро зима, а мы еще листья не разгребли, — говорит специалист одной из крупных управляющих компании Татьяна (фамилию не указываем по ее просьбе). — Идемте, наглядно вам покажу, что такое жизнь без мигрантов».

Вдоль центральной дороги недалеко от метро «Автозаводская» тянется несколько многоквартирных комплексов. Татьяна ведет через дворы на придомовую территорию, которую обслуживает ее фирма. «Это огромное пространство сейчас метет один дворник, а дел здесь минимум на пятерых, — объясняет она. — Жильцы жалуются, что на детских площадках грязно. Еще этот коронавирус. Требования к управляющим компаниям ужесточаются, а работать некому».

Нехватку трудовых мигрантов почувствовали не сразу. Когда весной закрылись границы, не все сезонники вернулись на родину. В ЖКХ перебоев не было: приезжие продолжали чистить участки, вывозить мусор.

«До пандемии дворнику или уборщику платили 30 тысяч в месяц. Текучка была, но новых людей находили быстро. Сейчас мы повысили ставку до сорока, однако желающих нет», — вздыхает сотрудница УК.

Трудовой мигрант из Киргизии, который задержался в столице, работает за четверых. Он пообещал помочь Татьяне и сообщить о вакансии землякам. Никто не откликнулся. Девушка разместила объявления на сайтах по подбору персонала.

«На днях позвонил россиянин. Хотел устроиться дворником. Меня смутило, что ему 58 лет: потянет ли такой объем. Но все равно пригласила на собеседование, — продолжает Татьяна. — Как увидел, сколько тут работы, — моментально отказался».

В конце сентября между Россией и Киргизией возобновилось авиасообщение. В столичных управляющих компаниях рассчитывали, что вот-вот вернутся мигранты. Но по-прежнему тишина.

«Кажется, после открытия границ последние гастарбайтеры уехали», — в голосе Татьяны уже звучит отчаяние.

«Мыть полы не буду!»

Марина управляет небольшим отелем в центре Москвы. О нехватке мигрантов согласилась говорить при условии: «Не упоминайте название гостиницы и адрес». Объясняет это тем, что могут нагрянуть с проверкой.

«Гостиничный сектор за время пандемии серьезно пострадал. Вынужденно сокращали и приезжих. Летом начали восстанавливаться, но зачастили из налоговой или Роспотребнадзора. Мы из кожи вон лезем, чтобы выполнять требования. Однако лучше не привлекать внимания».

Раньше сорок пять номеров убирали четыре горничные — девушки из Центральной Азии. Сантехникой, сваркой, мелкими подсобными работами занимался один сотрудник. Он же следил за двором. Весной в штате остались только горничная и разнорабочий.

Гостиничный бизнес потихоньку оживает, но персонал взять негде.

«Уборщица вкалывает за двоих. Попросила ее подыскать людей — даже среди своих киргизов никого не нашла. Плачется, мол, снимали квартиру ввосьмером. Четверо вернулись на родину. И на подселение сейчас никого нет», — рассказывает Марина.

Ни контакты в диаспоре, ни сайты не помогли. Марина обратилась в Центр занятости населения. Там пообещали подобрать подходящих сотрудников среди россиян. Через неделю на собеседование пришла первая соискательница.

«Мне нужна была горничная. Прислали девушку с высшим образованием и знанием двух иностранных языков. Она сразу заявила, что мыть полы не будет. Попросила, чтобы я написала отказ — он ей нужен, чтобы получать пособие по безработице. Но нам-то какой толк от таких кандидатов?» — негодует управляющая гостиницей.

Еще одна тенденция, на которую обращает внимание Марина, — работодатели охотнее берут на себя легальное трудоустройство мигрантов. «Лет десять назад бюрократию с документами наниматели перекладывали на гастарбайтеров. Было много нелегалов. Сейчас я сама готова ходить в МВД и оформлять сотрудников по закону. Только их нет», — разводит руками женщина.

Сезонные подмастерья

Нехватка гастарбайтеров меньше всего затронула строительный сектор. По словам Дениса Неелова, прораба из Подмосковья, работы не прекращались и в период локдауна.

«Подрядчик обязан в срок сдать объект в эксплуатацию. Иначе — штрафы. Поэтому мы нанимаем сотрудников до закладки фундамента, стараемся вовремя платить», — говорит он.

Среди строительных бригад большинство — выходцы из Киргизии, Узбекистана, Таджикистана. Есть трудовые мигранты из Белоруссии, Молдавии, Армении. Но запросы у всех разные.

«Приезжие из Центральной Азии охотнее работают вахтовым методом. Готовы жить в бараках по десять человек. Белорусы или молдаване на такие условия не пойдут. У них выше требования и по зарплате. Наверное, поэтому и россияне не всегда согласны на „грязную“ работу», — рассуждает Неелов.

Специалист компании по производству товаров народного потребления «Сезонные работы» Наталья Артемьева признается: для привлечения мигрантов многие работодатели идут на уловки.

«В вакансии указывают высокую зарплату. Например, упаковщику конфет обещают от 75 тысяч. Грузчику — от 70. Но, если внимательно вчитаться в объявление, заметите хитрость: такие деньги выплатят за 50 или 60 смен. А это два или три месяца работы», — объясняет женщина.

Но сейчас и хитрить не с кем. «Никто не звонит. Даже номинально высокая зарплата не привлекает», — сетует Артемьева.

Конкурентный спрос

Нехватка приезжих почти не коснулась общепита. Ресторатор Алексей Ходорковский связывает это с закрытием множества кафе, баров, ресторанов во время пандемии. Необходимость в трудовых ресурсах отпала сама собой.

«Во время локдауна наш ресторан выжил только за счет доставки. Курьерскую сеть развиваем с 2012 года, она-то нас и спасла. Еду доставляли мигранты, сейчас соглашаются и местные», — описывает ситуацию Ходорковский.

В июне ограничения сняли, и в ресторанном бизнесе начался подъем. Наняли дополнительных сотрудников. Желающих было много не только среди трудовых мигрантов.

«Общепит — не уборка снега, россияне идут охотно. Но предложение все равно ограничено. За лето едва ли кто-то восстановился, надеялись на осень. В сентябре заканчиваются отпуска, молодежь возвращается на учебу. И вот коронавирус — то ли вторая волна, то ли неоконченная первая. Опять огромный спад в октябре», — сокрушается Ходорковский.

Чтобы удержать сотрудников, среди которых все еще достаточно мигрантов, ресторатор выплачивает им минимальную зарплату и сокращает трудовые часы. При этом понимает — если ситуация не изменится, люди начнут искать другие места.

«Нервозность зашкаливает. Многие сидят на удаленке, и рестораны в центре города пустуют. Даже в спальных районах общепит чувствует себя лучше».

Когда весной сотни мигрантов застряли в аэропортах из-за отмененных рейсов, Ходорковский в числе других организовывал для них бесплатную еду. Сейчас, признается Алексей, в общепите апатия. Помогать кому-то нет сил — собственные возможности на исходе.

Уедут на родину, работа встанет

Несмотря на нехватку гастарбайтеров, нарушений их прав по-прежнему достаточно. Волонтер и правозащитник Мухаммад Собиров на днях вернулся из Нижнего Новгорода, где в прямом смысле «спасал людей из неволи».

«Крупный бизнесмен отобрал у сорока таджикских граждан паспорта и отказался выдавать зарплату. Те обратились ко мне, я — в консульство их страны. Прибыли на место — выяснилось, что владелец фирмы вовсе не мошенник. Свои действия он объяснил тем, что дел на стройке много, а работать некому. Если, мол, рассчитается с мигрантами, те уедут домой», — рассказывает Собиров.

Еще одна проблема — участившиеся проверки в общественном транспорте. «После усиления масочного режима просто шквал звонков от приезжих. Жалуются на сотрудников полиции, которые находят повод задержать и оштрафовать иностранцев, хотя средства защиты при них. Ссылаются на некие особые распоряжения в Москве в связи с коронавирусом», — пожимает плечами правозащитник.

В сложившейся ситуации Собиров видит и плюсы: работодатели сейчас прислушиваются к нуждам мигрантов. Он надеется, что после снятия ограничений отношение к ним в обществе станет более уважительным. Пандемия пройдет, а доброжелательность останется.