В Одессе yмeр старый еврей. Собралась родня, совещаются, как бы поделикатнее дать знать об этом близким в Израиле. Коллективным решением сочинили телеграмму: «Изя – все». Послали и ждут ответа. Проходит неделя, другая, наконец, почтальон приносит ответ. Все с замиранием сердца смотрят на листок, а там написано всего одно слово: «Ой».



Шутки шутками, но в данном случае все действительно не так просто, как кажется.

Уровень владения идишем, языком евреев Центральной и Восточной Европы, стал неуклонно снижаться по мере того, как представители этого народа начали ассимилироваться в обществе тех стран, в которых жили. Еще больше все усложнила Вторая мировая война (что плохо) и основание государства Израиль (что хорошо), после которого общепризнанным средством общения стал восстановленный по крупицам иврит.

Поэтому язык, основанный на одном из средневековых диалектов немецкого, если и не исчез, что стал применяться эпизодически, в историческом контексте. А знания о нем постепенно скатились только лишь к использованию популярных фраз и выражений. Одним из них является знаменитое ой-вей, которое все слышали, но мало кто понимает его значение.



На самом деле, все очень просто. Первоначальная форма этой присказки звучит на идише, как «Oy vey iz mir» и означает «О, горе мне!». Причем, ой – это просто междометие, а вей – заимствованное немецкое слово weh, которое означает причинение боли и используется по сей день.

Сравните это с хорошо известными словами Ивана Васильевича: «Увы мне, грешному! Горе мне, окаянному!» Вот и аналогичное еврейское восклицание, спустя некоторое время усеченное до просто «о, горе!», всегда произносилось в тягостных ситуациях и с такой же экспрессией, как и у самого знаменитого Рюриковича. Использовать сокращенную форму стали просто для удобства. В случае чего, голосить ой-вей гораздо приятнее и благозвучнее, чем ой-вей из мир.

Применяться оно могло в совершенно разных случаях, но не очень хороших. И выражало обычно недоумение, недовольство, раздражение, разочарование, ну и, собственно, горе. При этом, поскольку передает оно негативные эмоции, в случае радости говорили что-то другое.



Кстати, столь же известным и родственным по происхождению выражением является такое же знаменитое словечко азохн вей, которое означает ситуацию, когда хочется сказать «ох!» и «вей!», т.е., полную ж…у. Ну, забавную песенку «Азохен вей, и танки наши быстры», слышал практически каждый.



Ну и, напоследок, пример использования.

Директор муниципального зоопарка зовет к себе своего сотрудника по фамилии Рабинович и дает ему задание надеть шкуру околевшего льва, чтобы комиссия не наказала его за безвременную кончину царя зверей. Когда тот спрашивает, а какого, собственно, это должен делать я, ему отвечают: «Ну ты же один здесь Лёва, да к тому же, ни одна собака меня не обвинит, за то, что не даю делать карьеру евреям.»
Ну, что поделать, пришлось лезть в чужую шкуру и со всем необходимым артистизмом отыгрывать поведение дикого животного. Но проблема была в том, что проверяющие приехали не просто погостить, а привезли в зоопарк львицу, которую тут же запустили в клетку.

Когда директор и члены комиссии ушли подальше, чтобы не мешать зверям размножаться, поседевший от страха Лёва Рабинович не стал сдерживать себя и тягостно сказал:

— Ой-вей!

— Вы тоже еврей? – удивленно ответила львица.