Хрранг придирчиво осмотрел плоскую стену пещеры, и устало прислонился к исполинскому валуну, переводя дух. Да, ничего не скажешь, путь сюда был долог и непрост. Зато и место подобрано, он верил, наилучшее. Эта огромная селевая пещера сумела пережить те громадные тектонические сдвиги, возникшие после… после...

«А ведь действительно, — подумал советник Императора по Освоению Дальних Пространств, — как же всё это назвать? Катастрофа? Несчастный случай?.. Скорее, нелепая глобальная, катастрофическая… ошибка».

Хрранг со стоном подтянулся повыше, насколько смог, смахнул пыль с монолита стены. Увеличил яркость света летучего светильника и удобнее перехватил резак.

«Зачем я здесь? — мелькнула крамольная мысль. — Зачем мне эта затея? Ведь мы уходим. Мы — выжившие — уходим надолго, а, возможно, и навсегда. Так кому я хочу оставить это послание? Чьим потомкам? Поколению… кого?»

Но тут же оборвал себя. Неважно. Может быть, то, что он собрался здесь запечатлеть, так и останется здесь. Навечно. На твердом базальте, глубоко спрятанное в недрах планеты. До тех пор, пока очередная волна землетрясений не превратит этот горный хребет в океанскую впадину. «А может, — мелькнула мысль. — Чем Яанта не шутит, эти письмена найдут себе читателя и откроят ему загадку исчезнувшей цивилизации. Может… хотя, зачем ты врёшь самому себе, Хрранг, ты ведь задумал это именно для них, сознайся! Если эти пришельцы, конечно, являются теми, за кого себя выдавали, то эту надпись… это послание… нет, это завещание ты оставляешь им».

Советник до хруста сжал зубы и поднял резак вверх. Узкий голубой луч прочертил дорожку символов:

«Я, Хрранг Барргаоррл, советник Императора по Освоению Дальних Пространств, единственный выживший из династии Гарр, пишу вам, наши потомки, тем, кто придёт нам на смену...»

Он остановился. Как-то нелепо всё это звучит. Как-то по-детски, что ли?

«И что ты им, потомкам, сможешь передать? — спорил он с собой. — Свои знания? Многосоттысячную историю расы? Нет, надо их просто предупредить. Надо предупредить ИХ! Если, конечно, они те, за кого себя выдавали. Если, конечно, мы их правильно поняли».

Хрранг мысленно вернулся на пять дней назад.

Они появились просто ниоткуда. Вот так взяли — и появились. Большой космический корабль возник в околопланетном пространстве. Сказать, что это был шок для контингента защиты — не сказать ничего. Военные контролировали миллионы объектов во всей системе Светила и за его пределами, даже сверхсветовые разведные корабли. Но это судно, явно не пригодное для субсветовых переходов и абсолютно чуждое им, просто появилось там, где секунду назад не было ничего!

Корабль вошёл в атмосферу планеты. Самым ужасным было то, что не было известно, чего ожидать от неведомых гостей.

«Мы не одиноки во Вселенной, — словно разговаривал с невидимым собеседником Хрранг, — и наши разведгруппы уже наладили контакты с десятком иных цивилизаций. Об этой же расе мы — познавшие пространство на многие парсеки вокруг — не знали ничего. А ведь у них уже были космические корабли! Хоть и примитивные, конечно. Они до сих пор использовали металл в качестве скорлупы своего судна и термоядерное топливо — судя по анализу выбросов. От этих компонентов мы отказались уже очень, очень давно».

Спешно, почти мгновенно, вспоминал Хрранг, был собран консилиум учёных и лингвистов для установления контакта. Но, Брранге, пришельцы были настолько примитивны, что до сих пор не открыли инфополя. Хуже того, для связи они пользовались волновыми передатчиками, а не мыслеформами, а подобные раритеты у нас остались только в качестве музейных экспонатов. И всё же наши лучшие лингвопсихотепы смогли выйти на контакт с одним из четырёхсот восьмидесяти существ, находящихся на этом судне. До вербального контакта не удалось дойти, но всё же кое-что мы друг — другу смогли сообщать. Их и наши системы измерений, понятий, восприятий были практически несовместимы, контакт складывался на уровне смутных образов, но, Яанта побери, складывался же!

Его думы отвлёк шорох. Фонарь — летучка мысленным приказом переместился ближе к источнику звука — и Хрранг увидел жирного белого слизняка. Брр, мерзость какая. Вот такая мерзость и выживет. Насекомые там, птицы, может быть… «Да что там! — советник невесело усмехнулся. — Даже эти мелкие домашние уродливые своей шерстистостью зверушки — они выживут. Приспособятся к новым условиям жизни… А мы...»

… Пришельцы, так и не рискнувшие приземлиться, сообщали, что они — тут смутно — пролетели то ли большое расстояние, то ли много миров, но, в общем, летели они очень долго, или неимоверно издалека.

Хрранг усмехнулся. Здесь было много загадок, ибо лингвопсихотепы переводили, что де эти существа вообще не перемещались в пространстве, а только во времени, что эти существа де, тоже существуют, или существовали, или будут существовать на этой планете. «Бред, конечно. Видели бы вы этих существ… Ничего уродливее в жизни не встречал...»

Что тут началось! Наши учёные схлестнулись в жарких спорах. Одни доказывали, что их теории параллельности вселенных всё же верны, другие — что это хоть и примитивные в развитии существа, но всё же раскрыли секреты времени.

Пришельцы, вспоминал Хрранг, оказывается, тоже были шокированы. Они совсем не ожидали увидеть то, что увидели. Они почему-то думали, что сейчас на планете должны существовать лишь безмозглые животные, похожие чем-то на нас. Однако взору их открылись величественные города и памятники, космические челноки и уровень науки, даже на первый, поверхностный взгляд намного превосходящий их.

«Интересно, — подумал Хрранг, — а к чему были вот эти их фразы: „не понимаем, как это до сих пор мы не смогли отыскать хоть какие-то следы вашей цивилизации“? Тогда это сообщение было воспринято как ошибочное, нерасшифрованное полностью. Но теперь-то, спустя три дня после катастрофы, я, понимаю, почему это может оказаться правдой...»

В школе утилизация отходов была темой отдельного курса. Он ещё помнил эти слайды с изображением многокилометровых отвалов и мусорных свалок, когда-то заполнивших планету. Потом -транспортировка всех содержащихся на планете отходов на другие планеты. Сейчас вся одежда, всё, чем он пользуется, сделано из материалов, легко разлагающихся до атомарного уровня ровно через десять лет эксплуатации. Без остатка. Потому их города меняли очертание очень часто и быстро. Исключение составляли только космические челноки и банки данных.

Хрранг вновь вернулся мыслью к горькому «сейчас». Многое ли они сумели спасти за три дня после катастрофы? А много ли осталось? Главное — они смогли забрать весь архив и всю библиотеку знаний, инкубаторы. А население… Три дня спасательные команды вытаскивали из-под обломков ничего не понимающих жителей. Теперь уже нет времени. Радиация, холод… Тысячи ещё остались. Он и сейчас слышал по инфополю их отчаянные крики о помощи.

«Чем дальше, тем лучше складывался контакт, -вспомнил вновь Хрранг. — Мы, то есть наши учёные смогли уже понимать некоторые их образы, слова, мысли и продуцировать им наши. Они говорили, что их научно-исследовательская и в то же время развлекательно — познавательная миссия специально — тут непонятно — »была направлена в прошлое, чтобы запечатлеть глобальный катаклизм от некоей кометы или метеорита, упавшей на планету".

Эта информация была принята во внимание военными, однако «никаких космических тел, приближающихся к планете, не было обнаружено, поэтому системы орбитальной защиты не были приведены в боевую готовность» (отчёт Министерства Дальней Разведки). Хроники цивилизации ещё хранили память об ужасных метеоритных дождях, унесших во времена двадцать второй династии три четверти жизней всего населения.

«Вы ошибаетесь», — говорили мы.

«Ошибки быть не может, — отвечали они. — Разброс плюс-минус день».

У Хрранга мелодично прозвенел колокольчик у уха — это пилот по инфополю передавал ему, что его распоряжении осталось всего три часа.

«Я помню. Я всё помню. Помню, когда пришельцы узнали, что мы осваиваем четвёртую от Светила планету (они странно её называли — то ли Красная Планета, то ли ещё как), то выявили желание посмотреть на это воочию — и отбыли туда».

Конечно, контакт не прервался. И пока они летели туда — пол дня, осматривали ирригационные системы (на их языке — «каналы»), «пирамиды» (наши установки генерации пространства), и пока летели обратно, лингвопсихотепы и техники почти успели создать устройства вербального контакта.

Хрранг вздохнул. Это было три дня назад. Он помнил всё. Перед глазами стоял тот самый торжественный и самый трагичный день его жизни. Пришельцы летели назад. Император, вся свита, весь Великий Учёный Совет, весь… да все! — приготовились к теперь уже официальной торжественной встрече. Пришельцы хотели что-то предложить, что-то очень важное.

Пока Хрранг вспоминал, он бездумно наобум водил лучом резака по базальту. Теперь, опомнившись от тяжких дум, он сконцентрировал взгляд на той фигуре, которую успел изобразить. Хм, никогда художествами не занимался, а тут, смотри, почти автопортрет получился. Только, хм, пятая опорная конечность, однако, подкачала.

И вновь Хрранг застонал от пережитого. Как-то забылось в тот величественный момент, что пришельцы на несколько порядков примитивнее их. Что их приборы не то что не распознают, а просто не замечают ни поля Рабурргака, ни того, что в нём находится.

А когда военные и учёные поняли это, было слишком поздно. Корабль пришельцев, ещё только начинающий тормозить, врезался прямо в невидимую для них батарею кварковых пушек из околопланетного яруса метеоритной защиты. И вся эта масса обломков с громадной скоростью протаранила атмосферу и упала прямо в Срединное Море.

Потом были километровое цунами, термоядерный взрыв, раскол тектонических плит, рухнувшее с неба море и дождь из пылающих гор.

Из глаз Хрранга катились слезы, и он не спешил их стирать. Всё так, как и предсказывали пришельцы. «Глобальный катаклизм», «плюс-минус день». Их цивилизация уничтожена. И теперь все… почти все, кто остался жив — а таких немного — мы уходим.

«Постой, а как же они себя называли? Какое-то злое название для расы. Звучит, как проклятие. Язык поломаешь… А! Люди. Точно — люди».

Вдруг всё то, что в нём накипело, выплеснулось наружу — он неистово заводил резаком по камню:

«Будьте вы прокляты, люди! Вы уничтожили нашу цивилизацию! И если дойдёт до вас это послание, знайте, что не было никакой кометы или метеорита, уничтожившей...» — тут он замешкался. А как они нас там называли в последних сообщениях? Дай, Бррагане, памяти. Драго… диндо… дино… Динозавры, вот! — "… цивилизацию динозавров", — дописал он.

Всё. Точка. Дальше ничего писать не хотелось. Да и не стоило. Ведь если это послание до них дойдёт, и ОНИ расшифруют, поймут посланное им, он просто снова выйдет из пещеры и снова увидит сияющее Светило и высокие шпили города, и голубое небо над головой, и вкусную траву под лапами.

Если же нет...

  Рашевский Михаил

источник