Познакомились в кафе, близ пляжа, вечером. Он в одиночестве сидел с пивом, она – с бокалом дешевого вина. Он ей улыбнулся, она улыбнулась ему. Он подошел:

«Извините, я совсем не хочу приставать…»

«Да приставайте, ради бога! – засмеялась она. – Мы же на юге».

«Меня зовут Борис…»

«Какое совпадение – у меня так мужа зовут…»

«Ну вот!» – он уже собирался подсесть с кружкой, но замер.

«Слушайте, я вижу, что вы тоже женаты! Садитесь. Меня зовут Инга. Вашу жену не так?»

«Нет, слава богу. Но почему вы одна в Геленджике, я вижу тут вас третий день…»

Инга объяснила. Хотели вдвоем, даже маленького сына отправили бабушке, но у мужа вдруг срочный заказ, денежный, он в строительной фирме.

«А вы почему один?» – спросила она.

«Просто так решили с женой. Она беременная, пятый месяц. Сказала, чтоб я ехал, а она будет с мамой. Не хотите потанцевать?».

«Нет! Умоляю. Я тренер по латиноамериканским танцам. Натанцевалась. И давай на ты уже».

Дальше выяснилось, что обоим по 27, он из Москвы, она из Саратова, оба первый раз в Геленджике, обоим тут не нравится, очень людно, грязно, шумно.

Подошел официант, его звали Георгий, с ним Борис тоже уже сдружился.

«Вы просто идеальная пара! – сказал Георгий. – Еще вина?

На следующий день Борис с Ингой решили вместе пойти в дельфинарий.

После дельфинария они уже не расставались. (Ох, эти скользкие дельфины!) Инга перебралась к Борису в маленькую гостиницу. Из номера почти не выходили, Борис приносил еду и вино.

«Знаешь, – смеялась Инга, двигая бедрами в сольном танце. – Мне стал нравится Геленджик!».

«А я полюбил самбу и румбу», – отвечал Борис.

Она уезжала на день раньше, чем он.

«Инга, – сказал Борис, глядя, как она собирает чемодан. – Я не смогу без тебя…»

Инга обернулась:

«Борь, перестань! У тебя жена беременная. У меня тоже семья. Отдохнули и хватит».

«Давай я приеду к тебе в Саратов! Будто у меня командировка. Я ведь компьютерами занимаюсь, моя контора иногда меня посылает налаживать всякие сети…»

«Нет. Исключено. И я в Москву не поеду. Все будет так, как и было».

«Но я с ума без тебя сойду!».

«Ладно. Давай тут же, через год».

Они действительно встретились через год, тут же. Он наврал жене, что у него командировка, она сказала мужу, что неделю ей важно побыть одной, а он пусть с сыном, а то вообще ребенком не занимается.

Георгий, который уже был старшим официантом, встретил их как родных:

«Как же я рад! А вы что, теперь вместе?»

«Да, мы стали мужем и женой». – ответила Инга.

«Поздравляю! – воскликнул Георгий. – Я вам даже принесу шампанское, за счет заведения».

Борис недоуменно взглянул на Ингу. Но промолчал. Когда официант ушел, Инга объяснила:

«Слушай, так проще. В конце концов, это даже забавная игра. На неделю в году мы становимся женой и мужем»

«Хм, прикольно. Наверно», – ответил Борис.

И каждое лето, в течение двадцати лет, они встречались в Геленджике. Становились мужем и женой. Да, конечно, списывались – по всяким рабочим мейлам, шифруясь, таясь.

Борис восхищался, что Инга все такая же стройная и чертовски гибкая. Инга усмехалась: «А ты полнеешь, милый. Жена у тебя заботливая».

«Очень заботливая, – отвечал Борис. – И знаешь, ты была права тогда. Когда сказала, что мы должны оставить все как есть. Дочку я просто обожаю, такая смешная…».

«И на тебя очень похожа. Выпьем за крепкую семью!».

Георгий, который уже стал хозяином кафе, поглядывал на них с добродушной улыбкой и слал воздушные поцелуи широким кавказским жестом.

…Прошлой осенью муж Инги умер от ковида. Она написала об этом Борису. Что ей очень хреново. Борис рвался приехать, но Инга строго ему запретила.

А нынешней весной дочка Бориса выходила замуж. (Да, я был на этой свадьбе, мы с Борисом давно знакомы. Имена героев, разумеется, изменил.)

В разгар свадьбы жена Бориса повернулась к нему:

«Слушай, ну всё. Дочь замужем. А ты свободен».

«В смысле?»

«Можешь ехать к своей Инге».

«Какой Инге? Ты перепила, что ли?»

«Борь, ну давай без спектаклей. Я всё знаю. И знала двадцать лет».

Да, еще тогда, когда Боря первый раз вернулся из Геленджика, его жена поняла: с мужем явно неладное. Еще и беременность сделала ее очень чувствительной, как дикую кошку. Что-то случилось с Борей в этом проклятом Геленджике. Он стал немного чужим. Нет, вроде обычный, но все-таки чужой.

И спустя время, когда перестала кормить, она на три дня слетала в Геленджик. Сказала Боре, что к подруге в Анапу, у нее действительно жила там какая-то однокурсница.

В Геленджике быстро провела расследование. Нашла то самое кафе, у педантичного Бори оставались счета и чеки в карманах после отпуска. Подружилась с болтливым Георгием. И тот стал ее «тайным агентом». Он сообщал ей о встречах Бориса с Ингой. Как они изображают семейную пару.

Да, я давно утверждаю: пытливая жена – лучший сыщик, какие там холмсы и пуары.

Зачем это было нужно жене Бориса? Она сама не могла объяснить себе толком. Но считала, что так контролирует ситуацию. И про Ингу все знала, нашла ту в социальных сетях. Знала, что у той умер муж.

И все двадцать лет прикидывалась, что верит Борису, что тому надо срочно одному в Геленджик. Главное – Борис оставался с ней, а недельный «брак» – ну можно терпеть.

Теперь на свадьбе дочери, в ресторане, Бориса словно накормили песком с того геленджикского пляжа. Борис смотрел на жену, пытался улыбаться, но выходила дурная ужимка. К ним подбежала раскрасневшаяся дочь в белом платье:

«Пап! Ты что такой мрачный? Пойдем танцевать!»

Борис взглянул на дочь, усмехнулся:

«Извини, милая… Не хочется. Натанцевался».