С самого начала спецоперации на Украине приграничная Белгородская область регулярно подвергается обстрелам. Они участились в последние дни, от прилетов страдают не только приграничные населенные пункты, но и Белгород — когда-то один из самых спокойных городов России с населением 330 тысяч человек. «Лента.ру» поговорила с жителями Белгорода, чтобы узнать, как сейчас живет город на границе спецоперации.

«Это просто вторгается в твою жизнь»

Алиса Вергун:

С 24 февраля периодически что-то прилетало, и были слышны взрывы, хлопки. Но на какое-то время это подутихло, было все нормально. Более-менее. И если прилетало, то в деревни и отдаленные районы. Но буквально за последние дней пять такого стало очень много.

Громкие звуки слышны постоянно, в том числе и в городе. Прилетело в жилой дом.

Люди реагируют по-разному. Кто-то боится, у кого-то злость и прочее. В принципе, те, кто сильно боялся и у кого была возможность уехать, уехали. У многих такой возможности нет. Либо нет желания.

Перевели на дистант практически все учебные заведения в Белгороде — это школы, университеты. Люди, как и прежде, ходят на работу, выходят на улицу. Жизнь не останавливается.

Для чего, как я понимаю, перевели [на дистанционку школьников и студентов] — минимизировать вероятность большого количества жертв, если прилетит в школу.

Не могу сказать, что в моей повседневной жизни многое изменилось. Кроме того, что теперь есть какая-то общая напряженность. Среди моих знакомых есть те, кто уехал. Их немного. Но не в последние дни, а чуть раньше. Было такое, что кто-то просто хотел давно уехать, его не устраивала ситуация. Кому-то не нравится политическая обстановка в целом, кто-то боится за свою жизнь. Я сама жила четыре месяца в Сочи в начале этой ситуации, но я там была по работе.

Могу сказать, что когда ты находишься в другом городе, то больше нервничаешь, потому что не знаешь, что происходит, и переживаешь за своих близких. Когда ты находишься здесь, ты думаешь, что контролируешь ситуацию.

Никто не знает, что будет дальше, поэтому, естественно, у всех есть какая-то мысль о переезде куда-то. Но сейчас она не первостепенной важности, потому что понятно — переезд полностью изменит всю жизнь. Для меня лично ситуация не перешла ту красную черту, после которой все, надо уезжать.

Естественно, все это обсуждают. Когда что-то происходит уже непосредственно рядом, когда ты находишься в центре событий, ты не можешь об этом молчать.

Это просто вторгается в твою жизнь. Например, сидишь на паре онлайн, и тут у тебя рядом прилетает, еще у кого-то слышно, у кого-то — нет, потому что он в другом регионе. И все такие: «Ой, что-то там прилетело, ну ладно, давайте дальше»

Люди не бегают, не паникуют, но обсуждают это как некое свершившееся действие. Бывает, что у кого-то из-за упавшего снаряда отключился интернет в каком-то районе. Или у кого-то упало рядом со школой, где он учился, человек переживает, потому что это его родная школа. Это все происходит, это все реально.

Это некие исторические события, в которых мы оказались и с которыми нужно что-то делать. В детстве мне казалось, что когда происходит нечто подобное, то жизнь останавливается, и люди идут на фронт. Год или несколько лет нет ничего другого в жизни. Оказывается, это не так. Все происходит параллельно. Жизнь не останавливается, хотя иногда бывает психологически сложно.

У тебя есть еще одна мысль в голове: если что — нужно иметь план действий, как спасать себя и свою семью.

В последнее время хлопки стали чаще. В четверг я посчитала, было 10 раз за сутки (12-13 октября 2022 года Белгород подвергся одним из самых сильных обстрелов с начала СВО — прим. «Ленты.ру»). Отчетливо сильные. Это может и от нас отлетать, и к нам прилететь, и работа ПВО. Когда что-то случилось, ты еще не знаешь, что это. Ты слышишь звук, выясняешь, где происходит, и после этого смотришь в новостях, есть ли какая-то информация. Сначала ничего нет, а потом губернатор комментирует, что это, допустим, работа ПВО.

С одной стороны, уже привыкла, с другой — ты не можешь привыкнуть к тому, что ты привык. Ты уже не можешь 10 раз в день переживать за свою жизнь, потому что ты тогда сойдешь с ума. Психика адаптируется. Но в какой-то момент бывает, что щелкает, и ты думаешь: «То есть я к этому привык? То есть я себе раньше представить не мог, что это может произойти, а сейчас я к этому отношусь, как будто это что-то совершенно обыденное?»

Естественно, это ненормальная ситуация, все это понимают. Но сильно переживать и реагировать ты уже не можешь, потому что, по сути, это стало обыденностью. Когда все случилось в первый раз, казалось, что это буквально делит твою жизнь на до и после. В общем, оно и разделило. Каждый взрыв, хлопок — это может быть что угодно. Это могут быть чьи-то загубленные жизни либо разрушенное имущество. В следующий раз может прилететь в тебя, но ты это как-то оставляешь за скобками.

«Люди улыбаются и строят планы. У нас такого давно уже нет»

Дарья:

В относительно спокойные дни люди пытаются жить, как раньше. Ходят на работу, гуляют, но при этом все прекрасно понимают, что как раньше уже не будет. По крайней мере, не в ближайшем будущем. В свете последних событий (прилет обломка ракеты на улицу Губкина 13 октября — прим.«Ленты.ру») градус напряжения очень повысился. Единственная обсуждаемая тема — специальная военная операция и обстрелы. Кто-то пытается относиться к происходящему спокойно, кто-то поддается панике. Во время прилета я была достаточно близко к месту происшествия. Когда услышали взрыв и узнали о том, что случилось, у девушки на улице случилась истерика. Как позже выяснилось, она живет в доме, куда прилетело.

В целом в городе обстановка гораздо спокойнее, чем в тех же поселках и деревнях. Я сама живу в пригороде, ежедневно над крышей дома пролетают вертолеты, работает ПВО, доносятся взрывы, рядом проходит федеральная трасса, по которой перевозят военную технику. Сейчас меньше, но вначале СВО — регулярно. Конечно же, это наложило отпечаток на сознание местных жителей. Может быть, не все испытывают страх и ужас, но, безусловно, все напряжены и не уверены в завтрашнем дне.

Местные волнуются. Они понимают, что Белгород — первый город, который попадет под атаку в случае неудачи. Когда в области особенно громко, люди боятся выходить на улицу, берут отгулы на работе, оставляют детей дома. У многих готов тревожный чемоданчик: документы, лекарства, вещи первой необходимости. Но при этом все понимают, что нельзя постоянно сидеть дома. Кушать хочется, и коммуналку никто не отменял, поэтому, пересидев денек, даже самые большие паникеры идут работать, учиться, отвозят детей в садик.

Вначале СВО уехали многие соседи. Спустя пару месяцев, когда ситуация более или менее прояснилась, начали возвращаться. Не так давно из области уехали родственники. Они жили в селе в 10-15 километрах от границы. После отступления армии с Харьковского направления жизнь в приграничных районах стала невыносимой из-за обстрелов. Люди там живут в постоянном страхе за свою жизнь, а когда приезжают в Белгород, то говорят: «Нам странно находиться в Белгороде, здесь люди улыбаются и строят планы. У нас такого давно уже нет». Вот они и уезжают, потому что лучше остаться ни с чем, но быть живым и здоровым.

Гулять в городе безопасно, так как не каждый день что-то долетает до земли. Да, слышатся взрывы от работы ПВО, но, как я уже говорила, в городе гораздо спокойнее, чем в пригороде, и уж тем более в приграничных районах. Так что, если и гулять, то только в городе.

Всегда разговоры начинаются по-разному, но в какой-то момент все равно сводятся к военной операции. Мы — непосредственная часть происходящего, поэтому каждый день думаем о подобных вещах. И очень удивляемся, когда узнаем, что люди из других регионов России не занимаются тем же и считают СВО пустяком, который их не касается.

Когда я начинаю обсуждать данную тему с друзьями из других городов, меня поражает их незаинтересованность, несерьезность и неосведомленность. Складывается ощущение, что мы живем в разных странах

Свидетелем крупных происшествий я не была. Я скорее свидетель отголосков военных действий. Видела, как работает ПВО, когда сначала запускают сигнальные ракеты, а потом сами ракеты; видела, как перегоняют танковые батальоны и вылетают на задания вертолеты. Был момент, когда в небе над моим домом что-то сбили, к счастью, до земли долетели лишь песчинки и маленькие осколки. Никто так и не узнал, что это было: беспилотник или снаряд.

Такие происшествия считаются незначительными, и о них не сообщают, иначе бы пришлось крутить новости 24 часа в сутки

Я понимаю и принимаю факт, что любые военные действия не обойдутся без жертв с обеих сторон. Поэтому мне проще сохранять спокойствие, чем более эмоциональным людям. Но иногда и мне становится не по себе. Когда слышу истории наших солдат с фронта, вижу, на каких потрепанных машинах приезжают беженцы, вижу, до какого состояния взрывы и новости доводят членов моей семьи.

Не могу сказать, что мне страшно. Я испытывала недоумение оттого, что это может происходить в реальной жизни, а не на страницах учебников по истории. Я не понимаю, как в мире может быть столько жестокости и насилия.

За время интервью три раза сработала ПВО. На мой взгляд, это очень показательно, с учетом того, что Белгород не так близок к границе, как многие поселки и деревни, и здесь многое не слышно.

«По нам попадают, а ничего особо не говорят»

Ирина:

Переживаем, когда слышатся хлопки и взрывы, успокаиваемся, когда все тихо и нормально. Из знакомых никто не уехал, все на месте, все работают.

Я боюсь выходить на улицу, кто-то из знакомых не боится, ходит на работу. У кого-то дети — их перевели на удаленку по возможности. В последнее время стало страшнее, потому что стало чаще прилетать. Из-за этого больше тревожности. Люди хотят большей защиты от прилетов.

В магазинах никто не закупается, общей тревоги нет. Вчера даже было такое — работает ПВО, я стараюсь от окна отойти, а дети как гуляли на площадке, так и гуляют. Хотя всем разослали инструкцию, что делать, если вдруг начинается обстрел. На двери подъезда написали, где ключи от подвала

Магазины, рынки работают. Родственница звонила и сказала, что ПВО сработала, а женщины как сидели возле подъезда, так и сидят. В дом попали в том районе, может, теперь будут прятаться. Все мои подруги на всякий случай собрали по тревожной сумке с вещами первой необходимости.

Мне самой интересно, кто уехал, а кто нет, чтобы понимать, оставаться или куда-то уезжать. Людей на улицах стало заметно меньше, некоторые предприятия на дистанционку перешли. Часто звоню работающим подругам и узнаю, как у кого обстановка.

Недавно лечилась в Москве, там все спрашивали, как у нас дела, потому что им мало показывали, что происходит. Непонятно было, почему по нам попадают, а особо ничего не говорят.

«Тут никто и ничего не боится»

Григорий Куликов, пресс-атташе ФК «Салют» (Белгород):

[Обострение ситуации] никак не сказывается на команде, мы живем обычной жизнью («Салют» занимает второе место в своей группе второй лиги после 16 туров — прим. «Ленты.ру»). Тренируемся, как и раньше. Занятия проходят строго по плану.

В минувшую субботу команда провела на стадионе «Салют» официальный матч первенства России против раменского «Сатурна». Матч прошел нормально, никаких проблем в плане безопасности. Следующая игра запланирована также в Белгороде: 20 октября мы ждем в гости команду из Хабаровска.

Никто не говорит об отмене матча или его переносе в другой город. Более того, зрители будут допущены на трибуны в том количестве, что и всегда. Никаких ограничений в этом плане у нас нет и пока, насколько я знаю, не планируется. Не было ни письменных приказов, ни устных рекомендаций.

Мы рассчитываем, что люди придут на стадион и поддержат свою команду, готовимся принять болельщиков. С начала апреля мы проводим домашние игры в Белгороде, и все они были со зрителями

Разумеется, между собой футболисты обсуждают происходящее. Но глобально вопрос не поднимался, отличий от ситуации в марте или апреле лично я не вижу. Шумиху подняли отдельные люди, но по факту ничего не изменилось.

Страшно ли сейчас находиться в городе? На мой взгляд, все нормально. Может, кому-то из приезжих что-то и покажется необычным, но мы, белгородцы, готовы ко всему. Тут никто и ничего не боится.

«Сложно привыкнуть к звуку от перехватов ракет»

Иван:

Обстановка в городе, на мой личный взгляд, обыденная, люди занимаются своими обычными повседневными делами, магазины работают, общественный транспорт ходит, паники какой-то лично я не видел.

Есть, конечно, и те, кто уехал из-за этой ситуации еще зимой, в начале СВО, но среди моих знакомых таких нет, только иногородние одногруппники с началом дистанционного обучения уехали домой.

Когда работает ПВО, то по городу гулять небезопасно, могут осколки от сбитых ракет упасть куда угодно. В остальном же люди продолжают ходить на работу.

Разговоры людей тоже в основном повседневные, но и про происходящее, разумеется, говорят. Обсуждают хлопки, работу ПВО. Обстановка сложная, конечно, психологически в первую очередь. Звуки от перехватов ракет очень запоминающиеся, не похожие на что-либо в нормальной мирной жизни, привыкнуть к такому довольно сложно

Хлопки происходили не часто, а в последние дни заметно участились, но это было вполне ожидаемо. В целом лично в моей жизни кардинально ничего не поменялось, кроме новых звуков за окном и того, что город, где я живу, все чаще появляется в новостях.

«Слышны хлопки — становится очень страшно»

Елена (имя изменено):

Атмосфера в городе сейчас неспокойная, многие люди переживают. Некоторые боятся ходить на работу, на учебу, переживают за своих близких или из-за того, что не могут уехать. Кое-кто из моих знакомых уехал в другие города России. Их меньшая часть, но такие есть. Говорили, что боятся за свою жизнь.

Не могу сказать про других, но я выхожу спокойно по городу гулять. Гораздо больше стало разговоров про ***** [СВО], не скажу, что они 24 на 7, но гораздо чаще.

Лично я стараюсь меньше думать об этом, но не получается. Я бы, возможно, уехала из города, но меня здесь держит работа и учеба. Хотя учеба сейчас дистанционно в университете, но все равно многое держит.

Слышны хлопки — становится очень страшно. В какой-то степени люди уже к этому привыкли, потому что часто они слышатся. Вчера было, наверное, раз пять за весь день, а позавчера — ударов семь c очень частой периодичностью. Я была на улице пару раз в такое время. Люди в этот момент никуда не бегут — стоят и смотрят в небо.

«Cтрах поселился в общественном сознании»

Марина Данько:

Страх поселился в общественном сознании. Лично я патриот своей Родины и ничего не боюсь, однако переживаю за детей, ведь они боятся и нервничают, вздрагивают от звуков.

Конечно, обстановка неблагоприятная, но мы привыкли, еще весной школьники не сдавали куртки в гардероб, прямо в них сидели в классе и всегда носили с собой телефоны на случай объявления об эвакуации. То есть каждый ребенок был готов мигом выбежать на улицу. Дефицита продуктов в Белгороде нет, все необходимое имеется в наличии.

В самом городе разрушений немного, при этом расстреляны села вдоль границы. Угнетали сводки с фронта об отступлении войск, да и снаряды прилетают все ближе к городу. Способов обезопасить себя, наверное, не существует, мы не знаем, когда и куда прилетит ракета. Но лично я уезжать из города не хочу, хочу отправить куда-нибудь пожилую мать и детей.

В идеале это должен быть столичный регион, однако аренда жилья там очень дорого стоит, а нужно ведь еще и в школу зачислиться. Сама же готова взять в руки оружие и выступить на защиту страны: у меня две военно-учетные специальности, медицинский профиль. Готова служить в полевом госпитале. Я точно не стану уклоняться от мобилизации, да и многие мои коллеги и знакомые тоже не собираются это делать

Нам рассказали, где находятся бомбоубежища. Взрослым и детям [давали] памятки о том, как вести себя во время обстрела. На информационном стенде в подъезде висит вся информация. Кстати, я даже обращалась к губернатору с просьбой возродить в учебных заведениях уроки начальной военной подготовки. Обещали заняться.

Никто в России не знает, как мы живем эти восемь месяцев. [Ситуацию в Белгородской области] мало освещают в СМИ, видимо, не хотят паники. Надеюсь, что все это скоро закончится.

«Трясет, мандраж, бессонница»

Евгения:

Если просто идти по городу, то в принципе ничего не изменилось. Все, как и раньше, гуляют. Губернатор Гладков летом устраивал много фестивалей, на них ходили люди. Никто не боялся. Было тяжело только после 24 февраля и в последние дни, так как довольно шумно, часто слышны хлопки. Летом гул и хлопки были как будто по расписанию. Например, я просто старалась лечь пораньше, чтобы их не слышать.

Когда только все началось, всем было очень страшно, снимали наличку, покупали продукты. Первую неделю выходили на работу и учебу только самые смелые. Позже все привыкли и перестали реагировать. Как будто это что-то естественное. Какое-то переживание проявляется, когда происходит что-то очень серьезное. В основном просто все находятся в напряженном состоянии, звонят друг другу. Некоторые мои знакомые уезжали подальше от границы, но позже возвращались.

Именно прилет [по жилому дому] я и мои знакомые не видели. Только последствия. Это очень страшно — понимать, что дом, мимо которого ты каждый день проходил, разрушен ракетой. Когда я проезжала мимо дома, который был разрушен 3 июля в результате обстрела, то абсолютно весь автобус смотрел на него, и в глазах людей можно было увидеть страх.

Мемориал возле этого дома стоял как минимум до августа. Есть ли он сейчас — не знаю. Картина жуткая. Осколки везде, здание разрушено, обломок ракеты

Некоторые мои друзья видели, как ракеты летают. Тоже очень страшная картина. Я даже словами описать не могу. Если бы я увидела конкретно прилет, то… даже представить не могу.

У меня диагностированы депрессия и тревожное расстройство. До февраля я потихоньку выходила в стабильное состояние, но сейчас мне все хуже и хуже. Трясет, мандраж, бессонница, стресс, плаксивость. У некоторых знакомых нервный смешок после вспышек. Кто-то не слышит их, все превратилось в шумовой фон.

Раньше хлопки было слышно только по ночам. Но теперь они раздаются круглые сутки. Это очень непривычно. Когда только ночью было слышно, то просто заходила в местные чаты, видела, что все хорошо, и шла дальше спать. Когда нечто подобное происходит круглые сутки, то это вызывает испуг, тревожность.

источник