Полковник Владимир Трухан: НАТО – в панике от перспективы прямого столкновения с Россией

815 километров линии боевого соприкосновения СВО – это только одна из задач вооруженных сил России. И взятие Соледара – большой оперативный успех. Но главная задача в 2023 году – реформировать ядерную триаду. Потому что она обеспечивает безопасность России, считает полковник Центрального аппарата Минобороны РФ в запасе Владимир Трухан.

Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.

Сейчас в медийном пространстве звучат много восторженных комментариев, что благодаря взятию Соледара российские войска сорвали планы ВСУ нанести удар на запорожском направлении и сами получили возможность наступать по всей линии фронта в Донбассе.

— Владимир Эдуардович, это слишком оптимистическая оценка? Или мы можем насладиться этой победой и ее не надо недооценивать?

— Делайте что хотите. Хотите наслаждаться победой – наслаждайтесь. Хотите комментировать невосторженно – комментируйте. Кто кому доктор, каждый сам на свое кладбище выползет.

Нужно понимать, что ВС РФ работают планомерно и целенаправленно. А публика может реагировать как хочет.

Там мощные укрепрайоны, которые строились восемь лет. Почему мы дали их построить? А кто бы им их не дал построить? Мы не одни на этом земном шаре. Мы строили свои вооруженные силы, Украина строила свои вооруженные силы. У кого их получилось лучше построить? Посмотрим.

В 2014 году на тех украинских операционных направлениях мы почти ничего не имели. Это я вам достоверно говорю. Об этом никто сейчас не помнит, но при Сердюкове даже 20-ую армию сократили, был переход к бригадным системам. И когда начался этот замес, когда наш «северный ветер» остановил этот начинавшийся геноцид, мы начали строить свои вооруженные силы абсолютно правильно.

Мы их начали строить со стратегической ядерной триады. Путин «мультики» показал – продажи памперсов возросли. И сейчас эти «мультики» получили материальное оформление.

Там вообще кошмар. Люди наживаются на продаже предметов гигиены. Что говорит министр обороны о нашей основной задаче – стратегическое развитие ядерной триады. Потому что она обеспечивает безопасность России.

Вышел фрегат в море с гиперзвуковой противокорабельной ракетой, которая никем не ловится (даже нами), провели бросковые испытания «Посейдона». Это еще один замечательный «мультик», который и атлантическое, и тихоокеанское побережье США на выбор смоет. Эти задачи решаются планомерно.

815 километров линии боевого соприкосновения СВО – это только одна из задач вооруженных сил. И то, что доломали Соледар – это очень большой успех оперативный успех. Я с этим полностью согласен. Потому что противник готовился к войне, и мы готовились к войне.

— Какова роль ЧВК «Вагнер» в этом успехе? Насколько они включены в структуру Минобороны? Действительно ли это автономная сила, которая, как говорят, сражается без «бюрократизма и показной военщины»?

— Что такое «показная военщина»? Думаете, армия воюет на показухе? Вы действительно думаете, что у нас Минобороны бегает с плакатами, что мы всех победили? Нет, но они выдают соответствующие информационные сводки.

Мы обкатали ЧВК в Сирии в качестве эксперимента. То, что сейчас стало «Вагнером», раньше называлось по-другому, просто у ребят хорошие маркетологи. На самом деле это тактические подразделения. И пусть теперь все эти комментаторы расскажут мне, что тактические изолированные подразделения выигрывают войну.

Только дайте мне подготовиться, чтобы я выпил успокоительное. Потому что я буду смеяться до такой степени, что меня кондратий хватит. Тактика войну не выигрывает. Даже оперативное искусство войну не выигрывает. Но в моменте «вагнеровцы» эффективны.

Что касается осужденных, которые там воюет, то уполномоченный по правам человека Татьяна Москалькова уточнила, что они проходят через помилование. С юридической точки зрения это вполне рабочий вариант.

Но это тактика. Просто эту тактику пиарят и все на это обращают внимание. Ребята – молодцы. Ребята воюют жестко, хорошо и грамотно. Но они воюют не одни.

— Вы не любите говорить о наших долгосрочных планах, но я все же задам этот вопрос. Можем ли мы наступать только в одном Донбассе? Или нам придется наносить удар с других направлений?

— Дело не в том, что я не люблю об этом говорить. Я не люблю говорить о том, чего я не знаю.

Планы такого уровня – это планы особой важности. Их даже с первой формой допуска тебе не покажут, потому что документы особой важности имеют персональный допуск. Об этом просто не все знают. Полностью стратегические планы вооруженных сил знают лишь два десятка человек, до остальных доводят лишь ту часть информации, которая напрямую касается их работы.

Давайте просто пойдем по исходникам. В состав РФ приняты четыре региона. Россия закрепила это в Конституции. Конституция не предусматривает выхода из регионов из состава РФ. Поломать Конституцию – поломать страну. Поэтому мы как минимум очистим от ВСУ ДНР и ЛНР, а также Херсонскую и Запорожскую область.

Но этот момент почему-то упускают некоторые аналитики, которые вычленяют отдельные факторы и отрезают их от других.

Я вернусь к событиям сентября. Формирование на новых территориях оперативно-стратегического командования и назначение туда главкома ВКС генерала армии Суровикина (его от этой должности никто не освобождал) не могло состояться без его доклада верховному главнокомандующему.

Я был на таких докладах низшего уровня. Это как собеседование. Тебя спрашивают: «Что ты будешь делать»? И ты обязан коротко и емко рассказать, что ты будешь делать. После этого были приняты соответствующие решения.
Суровикин тогда доложил верховному, где мы будем наступать и садиться в оборону. Верховный согласился и активизировали политический момент. Во время проведения референдумов нам нужно было контролировать максимальное количество территории четырех регионов, голосование прошло, после чего мы планомерно совершили отвод сил и средств.

Повторюсь, армия воюет по своему плану. Что будет дальше? Это искусство возможного. Но Россия сама поставила себя в такие условия, что как минимум эти четыре региона нужно освобождать от присутствия чуждых нам сил. Это и будет сделано.

А что будет дальше – зависит от конкретной обстановки. У нас говорят о «харьковской катастрофе». А эту территорию кто-то собирался контролировать? Кто ее мог контролировать? Списанные украинские политики-беглецы, которые за восемь лет в России не смогли себя найти нигде, кроме как в телеграмм-каналах?

Если их не пустили в российскую политику, значит, они были неспособны к этому.

— Я насчет Харьковской области хотел бы вам возразить. Все-таки за Изюм шли ожесточенные бои.

— Что такое ожесточенные бои? Сколько тысяч человек там погибло?

— Понятно, что гораздо меньше, чем в Великую Отечественную войну.

— Я поэтому и говорю, что у нас раздули этого птенца кукушки до размера птеродактиля мелового периода, когда боестолкновение по 30 человек с двух сторон разворачивается до масштабов фронтовой операции.

Я не знаю, что там на самом деле произошло. Но я задаю вопрос, который задаст любой профессиональный военный: почему там стояли именно такие войска?

Я, конечно, понимаю, что у нас любой диванный аналитик круче генерала. Но из всех генералов, которых я встречал за свою жизнь, не было ни одного дурака. Да, они были разными. Но каждый из этих генералов был лейтенантом и проходил всю эту вертикаль.

А то сейчас уже в Москве можно отключать новогоднюю иллюминацию от того, как у многих бомбит от назначения генерал-полковника Лапина на должность начальника Главного штаба сухопутных войск. Все задают оценки. Задайте им вопрос: сколько сражений и боев выиграл каждый из этих комментаторов и реформаторов?

Они пишут: «судя по всему, в докладах врали». То есть человек сам ничего не видел, но он что-то себе придумал и метет эту пургу. Кто бы им дал этот допуск к государственной тайне? Там уже начиная с боевого донесения тактического звена уже все секретно.

— У меня будет общий вопрос, касающийся борьбы с поставками западного оружия. Вы в одном из интервью говорили, что сейчас не Великая Отечественная война и нам нет смысла гоняться за каждым конкретным эшелоном. Что мы можем еще предпринять помимо нанесения ударов по энергетической инфраструктуре?

— Я этого не говорил. Я имел в виду, что сейчас совершенно другой уровень технологической культуры. Кто таскал эшелоны в Великую Отечественную войну? Паровозы. Да и то, это только на телевизионной картинке красиво смотрится, как мы взрываем мост и вместе с ним падает весь эшелон. Эта картинка затмевает нам мозг. Реально этого не было почти никогда.

Отмечу, что Украина даже в ходе грамотно проведенной операции по Крымскому мосту не смогла достичь нужного синхрона. Вы представляете, сколько факторов должно сойтись, чтобы бомбардировщики появились возле моста в тот момент, когда там проходит эшелон.

И самое интересное, что это бессмысленная тема. Даже если мы взорвем полотно и пустим под откос паровоз с каким-то количеством вагонов, но находящаяся на платформах техника не будет уничтожена. Ее поднимут и повезут дальше.

Поэтому даже в Великую Отечественную войну основные удары наносились по местам сосредоточения и железнодорожным станциям. И мы сейчас точно так же эту технику уничтожаем.

Это только у долбариков танки можно распределить по хутору на дистанции в 20 км по 5 км между танками. Как ты их потом в кучу соберешь? А так эшелон приходит. Оттуда сгружается техника, все в куче, туда прилетела ракета и техника уже никуда не едет, кроме как на металлолом или на ремонт.

Повторюсь, в Великую Отечественную войну использовались паровозы. А сейчас у нас электроподвижной состав. Поэтому мы наносим удары по электрогенерации, лишая возможности передвигать эти составы. Военные об этом знают.

Почему мы не уничтожим все и сразу? Потому что у нашей страны стырили волшебную палочку еще две тысячи лет назад. И до сих пор не отдают, чтобы мы ей взмахнули и враги погибли.

Я в качестве юмора давно предлагал стратегическую ракету с практической боевой частью уронить на туннель в районе Львова. Там и ядерное оружие не понадобится, кинетической энергии хватит. Правда, венгры против, потому что горы обрушатся на них. Надо их мнение учитывать (смеется).

— Вы еще как-то говорили, что в сводках Минобороны РФ содержатся элементы дезинформации. С какой целью оборонное ведомство завышает численность уничтоженного личного состава и техники противники?

— А с чего вы взяли, что эта численность завышена?

— Судя по этим сводкам, мы сбили столько вражеских самолетов, сколько их всего было произведено, а они все равно появляются.

— А кто давал оценки численности этих самолетов? У нас сейчас любая уютная попа может залезть в интернет и узнать больше, чем Главное управление Генштаба, потому что в Википедии написано.

Они судят по реально действующим? А кто-то считал те машины, которые были выведены из боевого состава на базы хранения? Кто знает, сколько этих самолетов реально поступило из стран Варшавского договора, куда их поставлялось немеренно. У противника с самолетиками все в порядке. У них уже пилотажная опергруппа в бой пошла, судя по ливрее.

Кто критикует данные Минобороны? Комментаторы, которым Вася позвонил с линии фронта и сказал, что все врут?

Понимаете, структура срочных донесений в табеле о срочных донесениях составлена таким образом, что там наврать невозможно по одной простой причине. Потому что по каждому из видов оперативного или боевого обеспечения (их с десяток) и по каждому из видов всестороннего обеспечения (их три сейчас) подаются свои донесения. И погибший личный состав учитывается не в одном и не в двух донесениях.

Там стоят цифры. И эти цифры сводятся в национальном центре Минобороны.

Минобороны дает перепроверенные цифры. В том числе с методами объективного контроля. А сидит тело на диване: «все врут». Почему ты так решил? Потому что ему после несвежей печеньки так показалось. Повторюсь, Конашенкову составляют сводки. Если в этих сводках будет неточность, тот полковника, который последним эту сводку подписывал, порвут на крест. Вы думаете, он будет своей карьерой рисковать?

А дезинформация в сводках касается не уничтоженной техники. Ее вводят очень дозированно и ограниченно, касаясь будущих действий войск. А Конашенков о прошлом рассказывает.

Вы задайте вопрос этим комментаторам, откуда у них реальные данные. Им лично из Генштаба докладывают? Или, как один младший офицер сказал, у них есть агенты в Генштабе ВСУ? После такого интервью ржач донесся из Ясенево до меня в Бутово.

— Вы критически относитесь к Александру Лукашенко и к угрозе НАТО для Белоруссии, но сейчас Польша создаёт новую пехотную дивизию возле Бреста и Гродно. Она оснащена «Абрамсами», южнокорейскими машинами и гаубицами «Краб».

— Дело не в том, что я критически отношусь к Лукашенко. У меня в отношении него есть последовательная позиция. Я к нему отношусь так же, как и к другим лимитрофам. Потому что антироссийские настроения являются неотъемлемой частью национальной политики любого лимитрофского государства. Если ее не будет, встанет вопрос, зачем им нужна независимость. Это естественный процесс.

А то, что Польша размещает эту первую пехотную дивизию в Подляском воеводстве на Сувалкский коридор и на Белоруссию – это абсолютно логично. Другое дело, что запланировать-то они запланировали. Вопрос в том, что они туда потянут. Но если они дружат с головой, они обязаны купировать эту угрозу и поставить там свои соединения.

Не надо думать, что в польской армии – одни дураки. Какую задачу Шойгу поставил нашим вооруженным силам? Формирование двух территориальных оперативно-стратегических командования. Западный военный округ опять разделяется на Московский и Ленинградский.

Ленинградский берет северо-западное стратегическое направление, которое впервые вышло из комы за послевоенный период (привет Швеции, Финляндии и Прибалтике, которые догрозились НАТО), а западное направление направлено против поляков. И поляки обязаны там что-то поставить.

Более того, поляки обязаны предусмотреть момент, что в одной из оперативных конфигураций они должны будут зайти на Западную Украину. А Кресы Сходни – это еще и Западная Белоруссия. Тут все логично.

— Мы застрахованы от этих польских планов потому, что у нас есть ядерная триада? Или с ними рано или поздно придется воевать сухопутными силами?

— Я не знаю. У нас иногда бывает, что кто-то что-то услышит в курилке Генштаба, как утратившие бдительность офицеры начали при посторонних обсуждать оперативную разработку, и побежит в телеграмм строчить. Но военные люди готовятся ко всему.

У нас были интересные учения «Регион 2007». Я был в группе разработки и в них участвовал. И наши сделали один вброс. По сценарию учений, мы после столкновения с НАТО на западных рубежах терпели поражение, а потом применили два тактических, а потом нанесли один стратегический удар.

Когда к нам пришел этот сценарий, мы недоумевали: «что это такое?» Оказалось, что это было правильно, потому что противник сразу встал на уши и был контролируемый слив информации. Потом на брифинге у наших спросили: «Как же так, вы же обещали не применять ядерное оружие первыми». И я до сих пор помню этот ответ: «А мы передумали».

То есть мы еще в 2007 году им подсветили, что будем работать в таком ключе. А уже потом пошли планирующие документы и ядерная доктрина. И мы снова ввели в игру фактор ядерного оружия как возможный вариант его применения.

Повторюсь, наша основная задача на 2023 год – провести реформу стратегических ядерных сил. Именно из-за этого НАТО сейчас, извините, писяется и какается от планов открытого противостояния с Россией. Что доказал польский кейс.

Вован и Лексус у нас, конечно, сами по себе работают. У нас любой может взять трубку и позвонить польскому президенту. Это к вопросу о том, что у нас нет мягкой силы и мы проигрываем информационную войну.

Но нельзя исключать столкновения в том числе и обычным вооружением. Тем более, у Литвы сейчас вообще голова отвалилась. Мне из-за них на юбилей к маме в Калининград вместо полутора часов нужно будет лететь два с половиной часа через море. Так что возможно, что нам придется пробивать Сувалкский коридор.

Они ведут свою игру, мы – свою. Они две дивизии разворачивают, мы – девятнадцать. Посмотрим, кто лучше справится.

У нас любят ругать наши вооруженные силы. Но посмотрите, какая армия у нас была в 2014 году – и какая в 2022. На Украине тоже все эти восемь лет по 1,5% отстегивали. И где деньги, если они сейчас воюют только тем, что им с барского плеча дадут?