Встретив на улице эту женщину, которая милым голосом просила помочь ей донести сумки в квартиру, никто и предположить не мог, что она — мать одного из самых жестоких преступников России. Именно она поставляла сыну новых жертв, спокойно и деловито убирая за ним все следы совершённых им деяний. Если вы чувствительны и не терпите сцен насилия, то не рекомендую читать данный пост.

Начать стоит с самого начала. Мальчик Саша родился 1 марта 1970 года в Новокузнецке и был младшим ребёнком в семье — у него была ещё старшая сестра Надя.
Александр родился недоношенным, очень слабым, часто болел, до 9 лет страдал энурезом и Людмила, мать семейства, окружила его максимальной и даже чрезмерной заботой. Николай (отец) и Людмила были не самой благополучной семьёй — Николай злоупотреблял алкоголем и в итоге ушёл от жены и детей.

А Саша рос под надёжным крылом матери. Он мог творить что угодно: поджигать и ломать почтовые ящики, вставлять в замки других квартир спички, разрисовывать подъезды. Когда соседи ловили его за руку и вели к матери с требованием урезонить сына, Людмила немедленно закатывала скандал и говорила, что её сын лучше всех и ничего такого не делал. Точно также она вела себя, когда ей звонили из школы, рассказывая, что её сын в очередной раз что-то украл у одноклассников. Интеллект Спесивцева был довольно низок, учителя мягко предлагали Людмиле перевести его в коррекционную школу, мол, ему там будет проще учиться, но и тут она отстояла своего Сашеньку.
Он с самого детства знал, что любимая мама всегда будет на его стороне. Есть данные, что он спал с ней в одной кровати до 12 лет, при том, что в квартире было 3 комнаты.

Примечательно, что и сама-то Людмила тоже отличалась склонностью к воровству. Причём, многие эксперты сходились на том, что это была уже клептомания, так как она тащила всё, что надо и надо. На должности школьного завхоза она украла какое-то немыслимое количество мётел, мыла и лампочек. После она пришла работать в качестве помощницы к незрячему адвокату и оттуда она, уже не в состоянии сдерживаться, воровала папки с уголовными делами.
Эти самые дела, с кучей фотографий трупов разной степени растёрзанности, с интересом изучал Александр, которому в тот момент уже исполнился 21 год. Часами он мог просиживать, перебирая рассказы преступников о том, как они убили своих жертв.

Вскоре у Спесивцева появилась девушка, их отношения развивались и уже шли разговоры о скорой свадьбе. Но в одну из встреч у Александра произошёл нервный срыв и он жестоко избил 17-летнюю Евгению Гусельникову. Избил до такой степени, что она оказалась в больнице.
В парах и семьях, где происходит физическое насилие, обычно после срыва автора насилия, следует, так называемый, «медовый месяц», когда он раскаивается, просит прощения и клянётся, что больше такое никогда не повторится.
Но Спесивцев, придя в больницу к своей невесте, повторно напал на неё, его еле-еле оттащили медсёстры.

Разумеется, ни о каком продолжении отношений Евгения и не думала. К тому времени Александр уже жил один в своей квартире, а мать с сестрой съехали на дачу под Новокузнецком. Людмила потом говорила, что, мол, уехала, чтобы не мешать молодой семье мириться и восстанавливать отношения. Но следователи уверены, что мать знала, чем всё кончится.
Евгении понадобилось зачем-то прийти к Александру. Скорее всего, забрать какие-то свои вещи. Больше она из квартиры не вышла. Спесивцев пытал её практически месяц — бил, резал, прижигал кожу зажигалкой. Всё это время в квартире гремела музыка, а соседи, привыкшие к маргинальной «нехорошей квартире», поначалу не придали значения ни музыке, ни доносившимся крикам.
Но, в итоге, кто-то всё-таки дозвонился до милиции и когда они ворвались в квартиру, то увидели на кровати уже холодное тело Евгении, а Александр лежал возле кровати на полу. Бедная девушка скончалась от сепсиса.

Спесивцев отличался неким религиозным бредом в отношении собственных жертв: после их смерти, он не прикасался к ним и три дня держал окна открытыми, чтобы душа умершего успела вылететь в окно.

Александр был направлен на принудительное лечение: в больнице его закрыли на три года, после чего маньяка признали неопасным и отпустили. Стоит отметить, что там, в лечебнице, он вживил в свой половой орган металлический шарик, потому что ему рассказали, что от этого, дескать, женщины с ума сходят. Известная тюремная практика. Разумеется, всё это было полностью антисанитарно, перешло в сепсис и постоянную боль.
Он вернулся в ту же квартиру, куда периодически приезжали Людмила и Надежда, чтобы проведать Спесивцева. Работу он искать не стал (да и попробуй найди, конечно, с таким бэкграундом), а просто жил на деньги матери и много выпивал.

Наступил 1996 год.
20-летнюю Елену Трунову Александр заманил к себе в квартиру. По словам маньяка, когда он рассказал Елене о своём сепсисе и проблеме с вживлённым шариком, то девушка засмеялась и из-за этого Александр «сорвался».
Её он также пытал, а после убийства, расчленил. В этот момент в квартиру приехала Людмила и сын приказал ей избавиться от трупа. Та спокойно выполнила «просьбу».
Уже через месяц она вновь вернулась на пустырь, с вёдрами, в которых лежали останки третьей жертвы.

Совсем скоро мать начала самостоятельно приводить к своему сыну жертв: она останавливала на улице девушек, беспомощно улыбалась и просила проводить её до квартиры, помочь донести сумки. Разумеется, девушки не могли отказать в помощи милой пенсионерке и шли буквально на съедение монстру.
Соседи, несмотря на то, что «нехорошая квартира» давно отличалась маргинальным поведением, не раз обращались в милицию: громкая музыка, периодически слышали крики, да в конце концов, запах, ведь Людмила просто не успевала выносить оперативно вёдра. Но сотрудники милиции просто игнорировали их требования. Спесивцев преисполнился уверенности, что он уникален, что его никогда и никто не сможет поймать.

Как и у любого маньяка, аппетиты Александра росли.
Людмила заманила в квартиру трёх несовершеннолетних девочек-подростков. Евгении Барашкиной и Анастасии Бурнаевой было по 13 лет. Ольге Гальцевой — 15.

Евгения, поняв, к кому они попали, впала в истерику. Пока Александр отвлёкся на неё, Настя попыталась ударить его по голове бутылкой, но промахнулась, угодив в плечо. Разъярённый маньяк задушил её.
Девочек он заставил расчленить тело подруги, часть которого отдал своему ньюфаундленду, а из плоти сварил суп. Он кормил им Евгению и Анастасию.
Спесивцев пытал их, насиловал и первой скончалась Женя. Её тело постигла судьба Насти. Ольга была ещё жива, когда в квартиру Спесивцевых ворвалась милиция, взломав дверь. Нет, они приехали не по очередному вызову от соседей. Просто накануне Александр не открыл сотруднику ЖЭКа дверь и они вызвали наряд. То, что было в квартире, вызвало шок даже у опытных милиционеров.

К сожалению, Ольгу, немедленно отправленную в больницу, спасти не удалось, хоть врачи и сражались за её жизнь до самого конца.
Александр и Людмила оказались на скамье подсудимых. Они страстно ругались друг с другом на очных ставках, спихивая друг на друга вину за содеянное, а Людмила кричала на сына, что на её-то совести лишь «четыре ведра». По «сувенирам», обнаруженным в «нехорошей квартире», количество жертв может равняться 82. Пять убийств были доказаны. Изначально ему приписывали 20, но не хватило доказательств.

После всех проведённых допросов и общения Александра с психиатрами, его отправили в спецлечебницу Камышина, где он и находится до сих пор. Его содержат на строгом режиме и не дают даже стричь ногти самостоятельно. На свободу он не выйдет.
А вот Людмилу признали вменяемой и она вышла из колонии в 2009 году. Женщину, которая собственными руками поставляла своему сыну «обед», действительно признали вменяемой. В это сложно поверить, но это действительно так.
Надежда, сестра Александра, не понесла никакого наказания, хотя прекрасно знала о том, что происходит.