А фамилия у капитана была смешная — Бубенчиков.

  Не то из-за фамилии, не то из-за неказистой, совершенно штатской внешности, капитана всерьез не воспринимал никто. Ни командир дивизии, ни бойцы его батальона. Тем более, батальон был специфический, саперный. Мужики там были матерые, опытные, умелые. Некоторым двадцатитрехлетний комбат в сыновья годился, некоторым во внуки.

  Поправляя очки, комбат шел по жидкой псковской дороге. Как сказать, шел? Скорее, скакал галкой, хромая на раненую ногу. Хорошо не перебило кость, плохо, что задело нерв. Но работа есть работа, три месяца в госпитале и домой, в батальон… Бубенчиков очень жалел, что наступление шло без него. Там в прошлом, была первая блокадная зима, когда он похоронил семью и соседей, были атаки и отступления под Синявинскими высотами, было топтание на пятачках невских болот… А вот Волховский и Ленинградский фронт шагнули, наконец, вперед. тяжело шагнули, медленно, но упорно.

  Грязь псковских дорог хватала за ноги, норовя стащить сапоги. На лице сохли капли коричневой жижи. Бубенчиков шагал, хромая и шмыгая носом. Где-то впереди бубукала канонада. Он догонял фронт, обгоняя завязшие в грязи полуторки и "Студебеккеры". Шоферы матерились и глядели сквозь саперного капитана, сжигая сцепление и нервы. Даже конные повозки застревали в этой перемешанной гусеницами глине.

  Над капитаном висело низкое апрельское солнце, раздирающее лучами дымку военного неба. Пели ранние птахи, воняло горелым металлом. Похоронные команды из пленных стаскивали трупы в воронки. Все как обычно.

  Шел он вдоль дороги, время от времени останавливаясь, чтобы счистить палочкой налипшую на сапоги грязь. Иногда в глине обнаруживались осколки, иногда автоматные гильзы. Но это было привычно. Непривычно было то, что болит нога и приходится приседать время от времени. Но Бубенчиков упрямо шагал на запад, догоняя свой батальон. Вот на следующий пригорок подняться и там можно перекурить. там посуше, чем в распадках, где еще попадаются останки зимы в виде грязных сугробов. Впрочем, силы еще есть — давай до следующего пригорка? А вот и следующий...