В Лужниках, в зале «Дружба» был «Русский бой». На трибунах сотни крутоплечих двухметровых спецназовцев. Многие — калачи тертые, знают себе цену. В перерыве, в буфете группа таких мужиков в камуфляже, шумно вспоминавшая какую-то историю, вдруг притихла — увидели невысокого паренька в краповом берете и со Звездой Героя России. «Братишка, ты откуда?» — «Отряд «Росич», внутренние войска». — «Знаем, слышали. А звезду за что получил?» — «Да было дело. В Грозном...»

Когда получили задачу, майор-разведчик посмотрел маршрут по карте. В принципе все понял. Предстояло выдвигаться в ту часть Грозного, где он когда-то ходил в школу. В душе — и тревога, и азарт, и желание посмотреть знакомые места, и предчувствие чего-то страшного, непредсказуемого…

Командование предполагало, что в Грозном внутренние войска будут встречать толпы, которые надо разгонять бескровно, расчищать спецсредствами путь для колонн армейской бронетехники. Ожидались «массовые беспорядки». Не ожидалось войны такой, какая случилась…

Тридцатого декабря после обеда вышли на кладбище, к окраине города. Там спецназу уточнили по радиостанции задачу — выдвигаться к консервному заводу. Поначалу все были на броне. В городе пальба, пожары. Первый раз их обстреляли со стороны молочного комбината. Залезли под броню. На улице Горской увидели машину космической связи, из кабины которой свисал убитый водитель, а рядом лежал с простреленными ногами капитан-связист. В него, чуть шевельнется, стрелял снайпер со стороны молкомбината. Подлетели. Сначала прикрыли его бортом БТРа, а потом затащили внутрь, начали бинтовать. Повезло — у «духов», видно, гранатометов под рукой не оказалось. Капитан подтвердил, что командование уже на «консервке». Ну, раз командование там, значит, и медики есть. Подцепили машину связиста и рванули на консервный.