Воркута – это ещё не самое страшное, что есть на Русском Севере. Самое страшное начинается за её пределами. Десятки больших и маленьких посёлков, которые напоминают декорации к фильмам ужасов. Раньше их строили для людей, которые должны были работать в шахтах. После того, как шахты закрылись, умерли и посёлки.

Казалось бы, здесь не должно быть ничего страшного: закрыли шахту, переселили людей, посёлок отключили от коммуникаций, снесли, вывезли мусор, на месте бывших домов опять бегают лисы, мишки и полярные еноты. Но нет. Человек оставил за собой покинутые дома и дороги, заброшенные учреждения культуры и закрытые магазины. И, что самое страшное, в этих умирающих посёлках продолжают жить люди. Люди, которые оказались никому не нужны. Надпись мелом на двери – «Подъезд жилой» или «Здесь живут люди» – напоминает военные хроники, когда после обстрелов было действительно непонятно, где ещё остался человек, а где нет.

Ордос начался 20 лет назад, одновременно с великой монгольской угольной лихорадкой. Частные угольные компании открывали в монгольских степях шахты и копали залежи угля, фермеры продавали свои наделы угольным воротилам, их дети шли работать на шахты, конвои грузовиков с углем веретеном тянулись в развитые южные города Китая, светлое коммунистическое будущее было не за горами. Ордос начал расти на угольных деньгах.