— Ты так дико и страшно храпишь во сне, что я не могу уснуть!.. 

Моя хрупкая, упругая, нежная фотомодель, частично воспитанная женскими журналами с мнением цивилизованных феминисток о мужчинах, и катастрофически одичавшая со мной за пару сеансов наших диких игрищ до того, что научилась лезть от страсти на стену, задавать мудрые вопросы и варить борщ, всё ещё вызывает у меня порой скромную лесную ухмылку. Стараясь, по привычке, не очень блестеть ровными рядами собственных зубов, я терпеливо и ласково объясняю этому великолепно скроенному созданию азы реальной жизни, весьма далёкой от её виртуального мира гламурнятины: 
— Самцы крупных млекопитающих хищников, к коим принадлежат антропосы в виде мужчин, вовсе не храпят. Они просто инстинктивно рычат, отгоняя от своего лежбища более мелких хищников и грызунов… 

Она заливается колокольчиком безудержного хохота и, боднув меня в плечо лбом, величаво уплывает варить борщ, в кухню – эту вечную колыбель великих мыслей и философских концепций человечества. Но – лишь колыбель. Пока не научишься сдерживать свои естественные порывы, рвущиеся наружу, и самостоятельно находить для них предназначенное место… 

Это, собственно, о мыслях. Хотя, аллегории и тут очевидны. 

Нам так часто твердили, что мы дикари, что, наконец-то, мы это осознали. И потому начали задавать дикие вопросы. 

Признаю безоговорочно, что я – дикий русский. Никем никогда до сих пор не цивилизованный. Видимо, благодаря своим предкам и их дикому взаимодействию между собой, а также страстной поддержке со стороны удивительных диких русских баб. Вследствие чего все цивилизаторы, пытавшиеся окультурить и цивилизовать мой народ, постоянно и регулярно получали по своим культурным сусалам на наших некультурных и диких русских раздольях.

Дикость вовсе не помешала мне во времена кровавой гэбни и тоталитаризма получить академические знания, развить трудолюбие и способности, освоить несколько профессий, включая мастеровые, воинские и творческие. При всём том, неплохо питаясь и завоёвывая спортивные разряды и звания. Как у большинства мне подобных. Оказалось, в отличие от типичной западной цивилизованности, типичная русская дикость вовсе не зашоривает мышление и не превращает мозг в пищеварительный придаток при случайном съедании гамбургера в зарубежном путешествии. Хотя, конечно, основным видом пищи в виде еды для меня, как для типичного дикого русского, являются щи да каши, а также кухни всех остальных народов, эту самую кухню имеющих в наличии. А не как у цивилизованных когда-то и кем-то англосаксов, своей национальной кухни так до сих пор и не приобретших. И потому весьма напоминающих типичных паразитов на теле земного сообщества.