Если бы Николай Михайлович Пржевальский узнал, что через сто с лишним лет его имя будет ассоциироваться прежде всего с дикой азиатской лошадью, он бы очень удивился. Во-первых, потому, что подобных зоологических открытий за ним числится несколько десятков, не говоря уж о главном деле его жизни — исследовании географии Центральной Азии. Во-вторых, потому, что как раз с лошадью Пржевальского Пржевальскому, можно считать, не повезло…