Дело о столкновениях детей боярских и данковских полковых казаков

(л. 15) Государю царю и Великому князю Алексею Михайловичу всея Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца холоп твой Осташка Зимаров челом бьет.
В нынешнем государь во 169 (1661) году сентября в 3 день били челом тебе, Великому государю царю и Великому князю Алексею Михайловичу всея Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу в Донкове в съезжей избе мне, холопу твоему, подали челобитную донковцы дети боярские Иван Вердебякин, Мосей Голященин, Мирон Хорланов. А в челобитной их написано: сентября де, государь, во 2 день были они на помесной своей земле под Избищенскими Липяги и на ту де их помесную землю приезжали наружным делом с луки, с пищальми и з бердыши и со всяким ружьем донковские полковые казаки Трушка Булычевской с товарыщи человек с тридцать да драгунского строя (л.16) Федька Сомов да Осташка Третьяков и тех де да детей боярских били да всякую рухлядь у них отымали да тем же, государь, числе била челом тебе, Великому государю, донковца донского кормового казака Василия Шибина жена Палогея. А в челобитной в своей скоза: муж де ее на твоей великого государя службе в Белъгороде, а сеяна была репа на помесной земле донковца сына боярского Киприяна Яблонова под Избищенскими Липяги и на ту де репу посылала она, Полагея, человека своего иноземца литовского полону Васку. И донковской де полковой казак Трушка Булычевской бил его, Васку, смертным боем пограбил и де лошадь у него отнял. И та де лошадь у него Трушки ушла назад к тому иноземцу Васке, а посылала де тех козаков на ту их помесную землю бить и грабить нарочным делом (л. 17) Донкова города Стрелецкой и Козачий голова Сава Потулов и чтоб ты, Великий государь, пожаловал велел о том их розареньи отписать к тебе, Великому государю, к Москве.

При воеводе Борисе Кокореве в июне 1622 года вместе с новгород-северскими служилыми казаками-сведенцами в Севский острожек прибыли и гулящие люди. Как впоследствии выяснилось, все они в прошлом были местными новгород-северскими казаками атамана Семена (Семейки) Пуда[1]. «Выходцы» незамедлительно попросились «прибрать» их на службу в Севск. Однако, местный воевода – Иван Плещеев без указаний из Москвы сделать этого не мог, «охочим людям» пришлось подавать челобитную на имя государя. По этому случаю большая часть казаков в ожидании своей участи вернулась в Новгород-Северский уезд. Пока в высшей государевой инстанции – Разряде — принималось решение – брать ли на службу этот гулящий люд или нет, севским служилым людям поручалось бдительно присматривать за ним. Наказ содержал следующие наставления: «чтоб они из Севска без указу никуда не съезжали, с литовскими и русскими людьми, которые учнут из-за рубежа приезжати, в Севску с ними не сходились и письмом и словесным приказом не ссылались, и никаким воровством не воровали, государю не изменили, в Литву, в Крым, в Ногай и в ыныя государства не отъехали».

Белгородский полк, как воинское соединение служилых частей южнорусских гарнизонов, возник в конце весны – начале лета 1658 года. Первым воеводой Белгородского полка по назначению стал окольничий князь Григорий Григорьевич Ромодановский, известный знаток ратного дела. При формировании собственно Белгородского полка (а параллельно тому и Белгородского разряда – особого военного округа) в него были включены 38 городов юга Московского государства. Полковыми категориями служилого населения этого военного формирования являлись в основном представители «полков нового (иноземного) строя», как то: рейтар, драгун, солдат, дворян и детей боярских. Активно участвовали в боевых операциях и заселению новых южнорусских крепостей и московские стрельцы. Общая численность служилых Белгородского полка в 1658 году составила 10 227 человек (В.П. Загоровский, «Белгородская черта», Воронеж, 1969, таблица 4). К городам Белгородского полка был причислен и Данков, являющийся к тому времени городом «в черте, за чертой» — то есть тыловым. К последним причислялись также Епифань, Лебедянь, Чернь, Ефремов и прочие. В 60-х годах из состава Белгородского разряда выделился новый самостоятельный — Севский, в него вошли орловско-калужские пригороды: Болхов, Белев, Кромы, Орел и пр. Некоторые данковские служилые из неопределенных в службу родственников казаков, стрельцов и пушкарей были зачислены и в Севский полк, преимущественно в драгуны и солдаты.

«Охочими людьми», как правило, именовались те добровольцы из разных слоев русского общества, которые брались за выполнение какого-либо рода поручений. В Северской земле первой половины XVII века под охочими людьми подразумевались волонтеры из гулящих люде, посадских и дворцовых крестьян, прибранных к ратной службе и участию в военных походах. Основной причиной прибора в ратную государевой службе различного рода добровольцев являлось «малолюдство» гарнизонов украинных городов.