Развалившийся в кресле, Крольчатина задумчиво изучал полупустой стакан. Увесистая посудина из толстого стекла с дном в сантиметр и выпуклым гербом брендового пойла на стенке и без содержимого радовала глаз и внушала уважение, а в приглушенном свете, с похрустывающими кубиками льда в плескающейся темноватой жидкости, выглядела просто потрясающе. Он поставил напиток на бирдекель и немного подавшись вперед критическим взглядом окинул собеседников.

— Вот, скажи мне… ты… да-да, именно ты. Ты дрочишь? О, смотрите, застеснялся. Глазки отводит. Покраснел. Не ссы, салага, все дрочат. Все какают. Все едят, пьют, спят. И я, и ты, и все они. Здесь нечего стесняться. А, вот, ты платил за бабу? Не за любимую девушку, не за жену, не за время проститутки, не за подругу детства, а за малознакомого бабца? Ну, чтобы понтануться, пошуршать купюрами перед ее носом, показать, что ты щедрый и платежеспособный самец. Платил, да… А не стыдно в этом признаваться? Не понимаешь что в этом стыдного? Сейчас объясню...