Не знаю, каким бы вышло интервью, если бы вы мне сразу не понравились.
Я не прочь ответить на пару неглупых вопросов. Вот только не надо меня спрашивать, чем бы я отбивался от грабителей — хлыстом или световым мечом.
Есть лишь один Индиана Джонс. Это Джеймсов Бондов может быть сколько угодно, потому что актеры либо начинают стареть, либо начинают просить больше денег. Но я не такой, чтобы стареть.
Никто не способен сохранять хорошую форму в семьдесят, и я тоже. Но я просто достаточно неплохо могу сымитировать это.
Можешь считать себя стариком, если перед каждым вторым именем в твоей записной книжке значится «доктор».
Кажется, я не первый и не последний из тех, кто на старости лет хочет изменить свою жизнь и надеется, что успеет это сделать.
Я страшно люблю летать, и иной раз могу сесть в самолет только для того, чтобы сгонять за хорошим чизбургером. Когда-то у меня была большая коллекция самолетов и целый штат пилотов, но потом я всех уволил, потому что, сидя за штурвалом, они получали гораздо больше удовольствия, чем я. Черт, они попросту играли моими игрушками! И вот, когда мне исполнилось 52, я впервые сел за штурвал сам. На тот момент я уже 25 лет числился актером, и мне просто хотелось чего-то нового. Поверьте: это такое счастье — выучившись летать, осознать вдруг, что люди, которые летят вместе с тобой, уже не боятся.
Больше всего в профессии актера мне нравится то, что на протяжении 25 лет тебе не нужно приходить в один и тот же офис в одно и то же время.
Читать дальше »