Глава Федерального резервного банка Сент-Луиса Джеймс Буллард заявил, что с учетом поступающих данных по американской экономике сохранение процентных ставок на минимальном уровне со стороны ФРС США больше не является оправданной мерой.

Комментарии главы ФРБ Сент-Луиса прозвучали в рамках его выступления на конференции, которую в пятницу, 14 ноября, провела региональная торговая палата Сент-Луиса. Они также опубликованы на сайте ФРБ Сент-Луиса.

Буллард отметил, что сохранение низких темпов инфляции (которые остаются ниже целевого ориентира ФРС) в условиях заметного улучшения ситуации на рынке труда США не может расцениваться как оправдание для дальнейшего сохранения процентных ставок на минимальном уровне.

«Федеральный комитет по открытому рынку уже указывал на то, что процентные ставки, скорее всего, будут повышены в следующем году. Выбор более конкретной даты для повышения ставок будет зависеть от поступающих макроэкономических показателей в ближайшие кварталы.

Иногда аналитики отмечают, что текущий низкий уровень инфляции может стать причиной, по которой ФРС, возможно, сохранит процентные ставки на нулевом уровне в течение более длительного периода времени. Однако, хотя низкий уровень инфляции и может подразумевать немного более низкий уровень процентных ставок, чем можно было бы ожидать в нормальных условиях, в целом низкие темпы инфляции не являются оправданием для сохранения процентных ставок на нулевом уровне.

При этом стоит отметить, что ситуация на рынке труда США продолжает улучшаться и ряд показателей приближается к значениям, которые можно расценивать как нормальные параметры функционирования экономики (ряд показателей даже превышает эти уровни).

Нормальное состояние рынка труда США исторически не ассоциировалось с сохранением процентных ставок на нулевом уровне. Это говорит о том, что в течение следующего года будет все сложнее приводить ситуацию на рынке труда в качестве фактора в пользу сохранения сверхнизких процентных ставок».

По данным издания Wall Street Journal в рамках ответов на вопросов журналистов после своего выступления заявил, что считает наиболее приемлемым для ФРС США начать повышение процентных ставок в конце I квартала 2015 г.

Замедление роста экономики еврозоны является одной из причин резкого пересмотра Международным валютным фондом прогноза роста мирового ВВП.

Причем если раньше причиной «торможения роста ВВП еврозоны» было ухудшение экономической ситуации в периферийных странах, то теперь – замедление роста экономики в Германии.

Как отмечает в своей статье на Project Syndicate бывший министр экономики Турции и руководитель Программы развития ООН Кемаль Дервиш, наиболее вероятным путем выхода из столь сложной ситуации может стать структурная реформа крупнейших экономик еврозоны – Франции и Германии.

Взаимопонимание между Францией и Германией — спасение для еврозоны

Бывший министр экономики Турции и руководитель Программы развития ООН Кемаль Дервиш
«Экономическая борьба в Европе отражена в ее политической ситуации со многими европейскими избирателями, которые теперь погрязли в безнадежности и скатываются к идеологическим крайностям. Но предстоящий доклад двух авторитетных экономистов генерального комиссара французского правительства по вопросам планирования Жана Пизани-Ферри и Хенрика Эндерляйна, ключевого лидера реформистской группировки немецких экономистов, может стать ответом на сложившуюся ситуацию.

Задачей, стоящей перед Пизани-Ферри и Эндерляйном, является создание новой стратегии реформы для двух крупнейших экономик Европы. Причем экономисты должны сосредоточить внимание на структурных реформах во Франции и увеличении инвестиций в экономику Германии. Есть надежда, что доклад, который будет обнародован 1 декабря, обеспечит прорыв, который в конце концов сможет оживить двигатель роста еврозоны.

Доклад был заказан спустя несколько дней после ежегодных совещаний МВФ в прошлом месяце, на встрече французских министров финансов и экономики Мишеля Сапини и Эммануэля Макрона и их немецких коллег Вольфганга Шойбле и Зигмара Габриэля. Хотя встреча не дала никаких конкретных действий в области политики (как выразилась французская газета Le Monde, “ничего не попросили и ничто не получили”), это может свидетельствовать о начале более эффективного франко-германского сотрудничества.

Пару недель спустя был инициирован проект: Франция и Италия представили пересмотренный годовой бюджет Европейской комиссии, в котором они требовали больше бюджетного пространства для маневра. В настоящее время у Еврокомиссии есть срок до конца этого месяца, чтобы определить, были ли проведены реформы во Франции достаточно усердно, чтобы избежать санкций за нарушение обязательства сократить свой бюджетный дефицит для достижения уровня ниже 3% ВВП в 2015 году.

Эффективная стратегия реформ должна будет сбалансировать необходимость бюджетной сдержанности и макроэкономической стабильности с политикой стимулирования роста. Когда дело доходит до последнего, предложения президента Европейского центрального банка Марио Драги — проведение программы количественного смягчения, структурные реформы (в частности, во Франции и Италии), фискальная экспансия в ряде стран, например в Германии, — являются крепкой основой для успешного старта.

Руководящий совет ЕЦБ уже, в принципе, согласился использовать первый из этих инструментов. Но одной кредитно-денежной экспансии будет недостаточно, чтобы вывести еврозону из застоя. Более того, многие из структурных реформ, которые в настоящее время рассматриваются или осуществляются, несмотря на стимулирование роста в долгосрочной перспективе, могут иметь краткосрочные сдерживающие эффекты. Это особенно верно в отношении большей гибкости рынка труда, ключевого актива для долгосрочного роста, что может привести к кратковременному повышению уровня безработицы.

Учитывая, что Германия — и даже Франция — может занимать под рекордно низкие процентные ставки, любая достаточно хорошо разработанная инвестиционная программа будет способствовать укреплению баланса государственного сектора. Фактически Германия может проводит стимулирующую политику, но для этого ей нужна уверенность, что согласие „ослабить пояс“ не приведет к замедлению структурных реформ во Франции.

Как показывает опыт, Германия и Франция, когда они работают вместе, могут оказать существенное влияние на экономику всей Европы».

Госдума в пятницу утвердила в заключительном чтении законопроект о налоговом маневре в нефтяной отрасли, внесенный правительством РФ.

Подробности и комментарии будут приведены в редакционной статье, которая будет опубликована позже.

Как ожидают в правительстве, в результате за 3 года цена бензина вырастет не более чем на 3 руб. за литр. Акцизы на бензин и дизтопливо невысоких классов снижаются, а на топливо 4-го и 5-го классов повышаются.

Кроме того, за 3 года планируется сократить вывозные таможенные пошлины на нефть и нефтепродукты в 1,7-5 раз в зависимости от их вида с одновременным увеличением ставки налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) на нефть в 1,7 раза и газовый конденсат в 6,5 раз.

При добыче газа на Чаяндинском и Ковыктинском месторождениях будет установлена нулевая ставка НДПИ в рамках проекта поставок газа в Китай по газопроводу «Сила Сибири»

Иногда на фондовых рынках происходит нечто такое, что не может не вызывать опасения. Если история не врет, то сейчас для американских инвесторов может наступить не самый приятный момент, пишет Yahoo! Finance.

Индекс широкого рынка S&P 500 в четверг 20-й день подряд закрылся выше пятидневной скользящей средней. За последние 20 лет подобное случалось только три раза. Это можно было бы назвать достижением, но у данной истории есть и печальная сторона. Дело в том, что через четыре недели после каждого из таких невероятных рывков наверх индекс снижался. Падение в среднем составляло около 3%, говорят результаты исследования Джонатана Крински, главного аналитика в МКМ Partners.

Но это еще не все. За те же последние 20 лет S&P 500 только семь раз демонстрировал тренд с закрытием рынка выше пятидневной скользящей средней на протяжении 18 и более дней. В этих случаях все также заканчивалось снижением.

Является ли это плохим сигналом для рынка акций? Оказывается, совсем нет, причем так считает сам автор исследования господин Крински. В частности, он отмечает, что пятидневная скользящая средняя — очень краткосрочный индикатор, и тот факт, что S&P 500 держится выше него уже на протяжении четырех недель, делает текущее ралли каким-то необычным и весьма примечательным.

Далее Джонатан Крински переходит к уже более привычным для большинства методам. По его мнению, сильным уровнем сопротивления выступает отметка 2040 пунктов, а S&P 500 закрылся в четверг как раз рядом с ним — 2039,3 пункта. Эксперт считает, что если уровень 2040 устоит, то фондовый индекс неминуемо упадет в районе 1980 пунктов.

Если же рассматривать такого рода прогнозы более детально, то стоит отметить, что они вызывают некоторый сарказм. Самое интересное, что ими буквально пестрят все западные сайты.

Не так давно мы приводили мнение еще одного аналитика, который утверждал, что за последние несколько лет, когда индекс волатильности (VIX) пробивал отметку в 20 пунктов, затем, в течение 90 дней, следовал рост фондового рынка в среднем на 9,8%. По его подсчетам, S&P 500 может прийти на уровень 2043 пункта. Любопытно, но именно эта отметка в четверг стала максимумом.

Рассматривая перспективы американского рынка, стоит отметить несколько важных моментов. Во-первых, на денежном рынке США пока все спокойно, и поводов для падения вроде бы нет. Вместе с тем, мы не раз писали о том, что прежде чем S&P 500 начнет падать, он должен добраться до уровня как минимум 2050 пунктов, а возможно, и выше.

Длительный рост рынка всегда настораживает, и любое колебание зачастую вызывает мысли о смене тренда, но надо помнить, что у американского рынка свои очень важные задачи и падает он крайне редко и вовсе не тогда, когда все этого ждут.

Если цель аспирантуры ведущих экономических школ — подготовить успешных экономистов-исследователей, тогда эти аспирантские программы в большей части можно считать неудачными. Этот ошеломляющий вывод сделан в недавно опубликованной статье в Journal of Economic Perspectives.

Почему авторы публикации пришли к столь пессимистическому заключению? Они оценили 14 300 человек, которые получили докторскую степень по экономике (PhD) в 154 университетах США и Канады. Затем проанализировали все научные публикации за более чем два десятилетия, чтобы выявить количество статей, опубликованных каждым доктором экономических наук в течение шести лет после окончания аспирантуры. В среднем новоиспеченному доктору наук требуется шесть лет, чтобы получить постоянную работу в университете.

Разумеется, количество не единственный показатель успеха. Одна успешная статья может быть более ценной, чем три посредственных монографии. Поэтому авторы создали специальный индекс, который оценивает количество статей по качеству научных журналов, где они были опубликованы. В итоге получился, как они называют, «American Economic Review – эквивалент».

Быть опубликованным в American Economic Review (журнал по экономической теории, издаваемый с 1911 г. Американской экономической ассоциацией; один из основных научных экономических журналов в мире) — мечта любого экономиста, поэтому все другие научные издания проиндексированы в соотношении с AER. Так, например, статья в Journal of Political Economy равна 0,67 публикации в AER, а в Economic Theory – 0,25.

Полученные по этому индексу результаты трудно назвать неожиданными. Бывшие аспиранты ведущих университетов могут быть чрезвычайно продуктивны. Выпускник в 99-м перцентиле из Гарварда или MIT (или топ выпускного класса) публикует более 4 AER-эквивалентов статьи за шестилетний период.

Однако большинство бывших аспирантов, даже из самых лучших университетов, и близко не приближаются к этому результату. Средний новоиспеченный доктор экономических наук в течение шести лет после окончания вуза имеет показатель, равный менее 0,2 AER-эквивалента статьи. 50-й перцентиль почти всех университетов имеет показатель 0,1 (или одна публикация в экономическом журнале второго эшелона за шесть лет), пишет британский журнал The Economist.

Какой из этого можно сделать вывод? Даже если вы поступили в аспирантуру лучшей экономической школы, нет гарантии, что вы станете успешным экономистом. Более того, топ-10 экономистов закончили самые различные вузы (не только самые лучшие).

Результаты исследования также демонстрируют, как обучаются будущие доктора экономических наук. Преподаватели могут уделять непропорционально много времени студентам, которые, по их мнению, наиболее одаренные, оставляя большую часть класса позади. В результате эти несколько удачливых студентов, скорее всего, и будут иметь более высокий индекс публикаций.

Теперь ключевой вопрос: хотят ли аспиранты-экономисты стать успешными исследователями. Авторы не сомневаются в этом: “Из нашего опыта мы заключили, что большинство студентов, особенно посещающих лучшие программы, поступают в аспирантуру в надежде получить академическую работу или как минимум работу, которая будет включать исследования”.

Но с этим трудно согласиться. Многие аспиранты-экономисты, как утверждают другие источники, хотели бы работать в правительстве или НКО. Причем много людей, которые работают в высших эшелонах бизнеса или правительства, проводят исследования, но не публикуют их результаты в научных журналах. Так, например, экономисты МВФ регулярно проводят исследования, которые почти никогда не становятся научными статьями. То же самое можно сказать и о государственных служащих, которые готовят политические анализы.

У большинства аспирантов-экономистов отсутствует стимул быть более результативными. Не секрет, что аспирантуры каждый год выпускают больше докторов наук, чем академический мир может предложить им вакансий. В США с 2005 по 2009 гг. было выдано 100 тыс. докторских степеней, при этом за тот же период появилось лишь 10 тыс. новых вакансий.