Джоанна Ньюсом, 30-летняя уроженка Калифорнии, обладательница голоса, способного свободно скользить между струн ее арфы модели 15 производства Lyon & Healy, выпустила дебютный альбом… 

…беглого взгляда на буклет которого достаточно, чтобы обнаружить там изображения сдавленных павлиньих перьев, иностранных монет, иголок с загнутым острием и страничку с текстами, которые могут похвастать вгоняющим в сон лепетом о королях, советниках, жуках, дирижаблях, костях и сосновых шишках.

Об альбоме The milk-eyed mender

Фолк в понимании Ньюсом беззастенчиво наивен: девушка играет на инструменте, прославленном своей чрезмерной сентиментальностью, позирует в образе феи на промо-фотографиях и пишет тексты, привлекающие внимание разве что своей вычурностью («Смотри, как он мастерит кепку из страницы книги Камю»)¹. В какой-то степени символично, что обложка The Milk-Eyed Mender вызывает в памяти последний альбом (Songs In The Key of Z) из цикла Ирвина Часида² «Музыка аутсайдеров», — да и игра Джоанны слегка напоминает редкости, собираемые Часидом. Но и только, потому что Ньюсом бросает вызов первому принципу «Музыки аутсайдеров»: музыкант не должен адекватно осознавать себя. Напротив, она раз и навсегда решила работать в эстетике кокетливой невинности. И хотя легко представить, как ее записи будут отвергнуты слушателями и признаны чудаковатыми, неестественными, надуманными, на деле ни одно из этих определений не верно. Странным образом они очаровывают и трогают до глубины души.

У Ньюсом, возможно, самой необычный и богатый женский голос после Кристин Херш; подобно Кристин, она обладает даром звукоподражания, с каждым произношением давая словам новую жизнь. Всякий раз, когда Херш доходит до строчки «сумасшедший парень» из песни с альбома Hips and Makers, она поет ее иначе, грассируя, и фраза приобретает свежее звучание. Ньюсом обладает не меньшим мастерством владения голосом; ей удается, повторяя одни и те же слова, придавать им разные значения, создать ощущение, что они произнесены впервые. Впрочем, это не означает, что ее тексты клишированы или примитивны — совсем нет, они, как будто случайно, логичны, связаны в единое целое внутренней рифмой, наполнены тематическими ассоциациями и нетривиальными образами. На открывающем альбом треке «Мосты и воздушные шары» (Bridges and Balloons) Ньюсом предлагает совершить воображаемое плавание на каравелле под аккомпанемент своеобразной матросской песни: «Утлое суденышко из прутьев / с четырьмя громадными мачтами и треугольными парусами / держит курс на Cair Paravel³»⁴. Покуда слова сопровождаются только искрящимися звуками арфы, песня кажется мягкой и нереальной, разжигая любопытство своей недоступностью; в припеве же фантазии Ньюсом стремительно врываются в жестокую реальность: «О моя любовь, / это была слишком прекрасная маленькая мечта, / чтобы ее можно было воплотить в жизнь»⁵. На протяжении всего альбома певице удается соблюдать это хрупкое равновесие: созданный ею сюрреалистичный мир может мгновенно перенести слушателя в немыслимые дали, и, в то же время, сама Ньюсом держит его на расстоянии вытянутой руки.

Инструментальное сопровождение — безусловно, еще одна уникальная составляющая музыки Ньюсом. Хотя она владеет кельтской, сенегальской, венесуэльской и традиционной западной техникой игры, партии арфы заставляют вспомнить звучание аппалачских⁶