Вспомним о трудовом подвиге почти 85-летней давности

Картина «Сталинский караван». Создавалась по инициативе начальника Дальстроя Карпа Павлова еще в феврале 1939 года – до того, как художники увидели эти корабли / Источник: kolymastory.ru

Накануне майских праздников в истории нашего края можно отыскать немало примеров подлинного трудового героизма. На сей раз «МП» расскажет о событии, которое почти 85 лет назад привлекло внимание всего Советского Союза, ведь именно в конце апреля — начале мая 1939 года завершил свой долгий и опасный путь в бухту Нагаева знаменитый Сталинский караван.

Новогоднее чудо

Иосиф Сталин / Тематическое фото: sputnik-ossetia.ru

Для начала перенесемся в 1938 год. После ареста Эдуарда Берзина новое руководство Дальстроя во главе с Карпом Павловым сумело перевыполнить план по добыче металла, а сверху уже прилетели новые, еще более сложные задачи. И трест готов был их выполнить, но при необходимом снабжении. Север просит людей, припасы, технику и топливо. Разумеется, все это приходит по морю, но поставки ограничены сроками навигации — с мая по декабрь.

Так к концу года на складах в Находке и Владивостоке скопились тонны грузов для предприятий и населения Колымы, которые не успели вывезти в теплый период. Казалось, впереди еще 4 месяца ожидания, но внезапно в первом, новогоднем номере газеты «Советская Колыма» за 1939 год магаданцев ждала приятная новость — поздравительная телеграмма от советских руководителей со следующими строчками:

«Для доставки вам недозавезенного обмундирования и техники принимаем меры. О ледоколе «Красин» сообщим дополнительно. Сталин. Молотов. Берия».

Через несколько дней стало известно о скорой отправке в бухту Нагаева целого каравана судов с техническим грузом и продовольствием. Вопрос взял на контроль лично Иосиф Сталин, из-за чего караван и окрестили Сталинским.

Надо ли говорить, что решение отправить суда в январе удивило многих? Хотя в сопровождение им дали один из лучших ледоколов, корабли 30-х годов серьезно уступали современным, и попытка пробиться через лед северных морей могла обернуться трагедией. Как ни крути, всего 5 лет прошло с гибели парохода «Челюскин». Однако был у моряков и удачный опыт: с 5 января по 4 февраля 1932 года из Владивостока в Нагаева успешно добрался пароход «Сахалин», это был первый зимний переход через Охотское море.

Пароход «Сахалин». Январь 1932 года / Фото с сайта kolymastory.ru

Возможно, беря во внимание его опыт, власти и отводили каравану всего 10 дней на дорогу, ведь с новыми судами, подготовкой и благословением самого Сталина можно было управиться и быстрее «Сахалина». Ведь так?

Интересный факт: в свое время поход 1932 года стал настоящей авантюрой. Решение пойти в Магадан зимой связывают с тем, что на борту «Сахалина» убывало к месту службы первое руководство Дальстроя во главе с Берзиным. Новые хозяева региона могли плохо представлять обстановку в Охотском море и настоять на отправке в январе. Тогда катастрофы удалось избежать, но ценой огромных усилий. «Сахалин» основательно вмерз в лед, а его обшивка деформировалась, благо на помощь пришел зимовавший в Нагаево ледорез «Федор Литке».

Все не по плану

Караван в пути / Из газеты «Советская Колыма» за 1939 год

Стоит признать, поход Сталинского каравана был куда менее спонтанным. Хотя изначально суда должны были выйти из Владивостока в первых числах января, взвесив все за и против, решили взять время на подготовку.

Только утром 26 января первая часть каравана в составе пароходов «Беломорканал», «Белоруссия» и «Николай Ежов» вышла в сторону Нагаева из Владивостока. А 7 февраля группу догнали пароход «Комсомольск» и ледокол «Красин», вышедшие 31 января. Примечательно, что «Красин» только перед новым годом встал на ремонт корпуса и машинной части, и, по свидетельствам капитана судна Готского, качество работ оставляло желать лучшего. Впрочем, техническое состояние не помешало ледоколу и его экипажу уверенно справиться со сложной задачей.

Итак, 7 февраля, все 5 судов в сборе, караван продолжил движение на Колыму в переменном льду толщиной 20 — 30 сантиметров со скоростью менее 5 миль. До Нагаева оставалось 300 миль, или около 500 километров, но уже 9 февраля корабли достигли сплошного льда, и началась самая трудная часть экспедиции. Периодически суда оказывались затерты льдами, и шедшему впереди ледоколу приходилось разворачиваться и идти на выручку. Движение все замедлялось.

13 февраля руководство экспедиции приняло решение разбить караван на две группы: ледокол «Красин» с пароходами «Николай Ежов» и «Беломорканал» продолжил путь в бухту Нагаева, а «Белоруссия» и «Комсомольск» пошли в Петропавловск. По плану вторая часть каравана должна была отстояться и встретиться с «Красиным» у кромки льдов, когда он вернется из Нагаева для их проводки.

Теперь судов было всего три. Но следующие недели «Красину» пришлось буквально пробивать себе дорогу, иногда останавливаясь для перегрузки угля с других кораблей. В какой-то момент для улучшения качеств ледокола его вовсе загрузили под завязку. Тяжелое судно кололо лед эффективнее, но облегченные «Николай Ежов» и «Беломорканал» теперь хуже продвигались вперед. Пришлось снова останавливаться для перераспределения грузов.

Не нужно быть математиком, чтобы понять — обещание добраться до Магадана за 10 дней разбилось о тяжелую ледовую обстановку. В конце февраля на «Красине» прошло совещание капитанов, помполитов и старших механиков судов. Стало известно, что начальника экспедиции капитана Жежеренко сменит ранее упомянутый капитан Готский. Хотя стоит отметить, что провал особо не отразился на карьере первого, он продолжал командовать судами разного класса еще несколько десятилетий.

Теплый прием

«У мыса Чирикова на ледяной площадке построена телефонная станция для связи с Управлением Мортрана и портом» / Из газеты «Советская Колыма» за 1939 год

До Нагаева долгожданный караван добрался в первых числах марта, и дальстроевцы уже давно были готовы его встретить. Все службы и подразделения начали подготовку еще с 10 января, такой была первая заявленная дата выхода судов из Владивостока.

Чтобы не задерживать караван у колымских берегов, его решили разгружать прямо на льду в районе мыса Чирикова или Каменного венца. Примерно отсюда лед начинал утолщаться, и «Красину» пришлось бы потратить еще несколько дней для подхода к порту.

В итоге от Магадана до мыса Чирикова провели ледовую трассу, в конце пути расчистили площадки для складирования второстепенных грузов. На льду установили полевую электростанцию, чтобы лампочки и прожекторы с пароходов позволили работать круглосуточно. Для приема каравана решили мобилизовать все грузовые машины и 250 лошадей. Предполагаемое место разгрузки даже успели соединить с портом телефонной линией. Ее протянули по льду бухты Нагаева на 13 километров. Рабочие пробивали лед ломом до самой воды, которая, наполняя лунки, примораживала телефонные столбы.

В то же время авиаотряд Дальстроя совершал почти ежедневные полеты над акваторией, составляя карты ледовых условий и передавая данные по радио. Когда же в середине февраля суда были достаточно близко, карты сбрасывали экипажу прямо с самолета.

4 марта, когда Сталинский караван уже находился в 30 километрах от северной оконечности острова Завьялова, на мысе Чирикова зажгли маяк, а у кромки льда — большие костры. К тому моменту толщина льда местами достигала 1,5 метра, его готовились взрывать, даже сделали 70 лунок. Одновременно разгрузочные площадки перенесли еще дальше к границе ледового поля и удлинили трассу.

И вот в ночь на 5 марта по каналу, пробитому ледоколом «Красин», пароходы «Николай Ежов» и «Беломорканал» подошли к бухте Нагаева. Взрывать лед не понадобилось.

— Солнечным утром суда бросили якоря у ледового поля. После полудня пассажиры начали сходить на территорию ледового порта и уезжать в Магадан, — писала «Советская Колыма». — Началась разгрузка. Стрела опускает с палубы новые грузовые автомашины. Скоро дойдет очередь до содержимого трюмов. Работы будут идти круглые сутки.

На ледовой трассе — оживленное двухстороннее движение. Из Марчекана один за другим идут пятитонные грузовики с цистернами. Везут воду для судов каравана. На ледоколе, который стоит поодаль, почти не видно людей. Моряки отдыхают после утомительного рейса. В ближайшие дни «Красин» должен выйти к кромке льда для проводки к бухте Нагаева второй группы судов экспедиции — «Белоруссии» и «Комсомольска».

Прибытие ледокола «Красин» в бухту Нагаева в марте 1939 года / Фото с сайта kolymastory.ru

Тогда читатели так и не узнали о судьбе последних двух судов. После прибытия первой части каравана газета перестала давать сводки. Немудрено, ведь вместо заявленных 10 дней на дорогу в Магадан у первой группы ушло почти 40. А у второй, забегая вперед, около 65 без учета простоя.

Как мы помним, «Белоруссия» и «Комсомольск» ушли в Петропавловск. Но «Красин» за ними так и не вернулся. Их поручили ледоколу «Лазарь Каганович». Только в канун 1 мая он начал работу по проводке затертых судов. Тогда на подходах к бухте Нагаева стояли с грузами уже не только «Белоруссия» и «Комсомольск», но и другие пароходы. Ледокол брал одно судно за другим, заводил в бухту, а по мере разгрузки вновь выводил их в море. Таким образом вторая часть Сталинского каравана достигла пункта назначения только в начале мая.

С одной стороны, все сроки были сорваны, и сложно посчитать, сколько ресурсов ушло на это предприятие. А с другой — это был первый опыт целенаправленной проводки в Магадан в условиях зимней навигации, который очень пригодился при будущем планировании.

источник