Много разговаривал с журналистами научно-технической направленности, и даже с одним автором, который писал корпоративные книги для крупных сырьевых компаний. Все говорят примерно одно и то же — ошибочно думать, что сырьевая экономика — это труба. Ошибочно думать, что ископаемые это просто.

Это я к новости о том, что вчера Путин открыл Амурский газоперерабатывающий завод. Каждое предприятие, где добывают и/или перерабатывают сырье — это сложнейший огромный механизм. Это отдельный высокотехнологичный город.

Просто вдуматься в цифры. Завод стоил 950 000 000 000 рублей. Девятьсот пятьдесят миллиардов. На нем будут производить 38 000 000 000 кубометров товарного газа. 60 000 000 кубометров гелия, ну и этан с пропаном на сдачу — там буквально по паре миллионов кубометров. 35 000 рабочих мест.

Каждый такой завод — это вовлечение тысяч людей в этот сектор экономики. Это технологии высочайшего уровня — электрика, электроника, металлопрокат, логистика, механика, инжиниринг. Можно бесконечно перечислять.

Так что, сырьевая то экономика — она, конечно, сырьевая, но сложная. Главное же в том, чтобы в секторе, который приносит больше всего денег и имеет потенциал для реализации технологий, было бы занято как можно больше людей. Не в том смысле, чтобы, как при СССР, куча народу била баклуши, а еще куча — ворочала вручную вентили в люках, а в том, чтобы как можно больше людей производили реальный продукт.

Вот, например, первые 6 серийных МС-21 будут переданы авиакомпании Россия в 2022 году. 2 самолета уже находятся цехе окончательной сборки, 3 строятся. А всего до 2035 года корпорация Иркут планирует произвести 1099 пассажирских самолетов МС-21, Superjet и Ил-114-300. Это — реальный продукт, реальная ценность. А что производит, скажем, Моргенштерн или там Дудь? Что производят миллионы офисных планктонин, перекладывающих бумажки со стола на стол и толкущихся возле кулера?